– Да? – пришел наконец полуутвердительный ответ. – Кто на связи?
– Это Нечаев. – Он облизал пересохшие губы. Во рту было горько, страшно хотелось курить, и отчего-то в голове засела мысль: я увижу сегодня закат? – Дима, они появились.
– Сколько? – Голос Дорохова казался далеким, идущим из иного мира, где все было по-другому…
– Не знаю, – честно признался Вадим. – Не сосчитал… – Он вдруг усмехнулся, успокаиваясь так же внезапно, как запсиховал. – Группы по три единицы, в каждой одна легкая серв-машина и две тяжелых. Прут от горизонта, словно стена… Как дела у тебя? Что с поддержкой? Ты говорил с Шахоевым?
– Да сука он!.. – Вадим отчетливо услышал, как Дорохов сплюнул. – Ничего слушать не хочет, сидит надутый, как сыч. Спутники сбиты, орбитальный контроль сдох, неизвестно, что творится. Я ему рассказал все, как ты велел, он же только глаза выпучивает и орет, что не может доверять непроверенным разведданным, шаттлов осталось всего три, он в них вцепился мертвой хваткой, будто они смогут что-то сделать, когда начнут садиться штурмовые модули…
– Значит, все? Поддержки не будет? – голос Вадима опять сорвался, осип.
– Будет, – внезапно пообещал ему Дорохов. – Я иду к тебе. Со мной одна серв-машина с Дабога и еще три десятка добровольцев, согласившихся идти, вопреки крикам Шахоева. Я поговорил с пилотами шаттлов, передал им позывной и радиочастоту. Они еще мнутся, но, думаю, скоро созреют, – сидеть в космопорту и ждать, пока тебе на голову вывалят орбитальные бомбы, тоже несладко. Короче, Вадим, держись, сколько сможешь, в предмостье, потом взрывай переправу и отходи на наш берег. Мы уже час как в пути, я реквизировал две старые БПМ, но раньше трех пополудни нам до тебя не добраться. Продержишься?
Вадим взглянул на ровную как стол степь, по которой двигались различимые уже невооруженным взглядом контуры серв-соединений, и ответил:
– А куда деваться? Будем держать. – Он сам не ведал, что говорил, но все прошлые понятия стали незначительными и ненужными под тем нервным прессом, что испытывала сейчас его психика от одного вида вражеских серв-машин. – Ты это, Дима, вызови через полчасика воздушную поддержку, ладно? – вдруг попросил он, понимая, что времени на разговоры уже не осталось. – С минуты на минуту передовые «Хоплиты» выйдут на прямую наводку установленных на вершинах холмов орудий.
– Хорошо. – Голос Дорохова на том конце связи внезапно тоже сорвался, стал хриплым, неузнаваемым. – Продержись, Вадим… И…
– Ладно… – оборвал его Нечаев. – Увидимся, Дима. – На него опять, словно плотный полог, опустилось спокойствие. – Давай, до связи… – Он отключил коммуникатор, чтобы не затягивать диалог, который уже исчерпал свою деловую часть и перешел в стадию сдавленных эмоций.