И все равно, несмотря на новые достижения в области военных технологий, колонии последним усилием удерживались на грани полного краха.
Казалось, еще одна-две атаки – и конец…
Техника не выдерживала, люди сходили с ума, и сегодня, совершая четвертый за истекшие сутки боевой вылет, Антон Вербицкий уже достиг той степени моральной и физической усталости, когда собственная жизнь теряет значение…
Он шел в последнюю атаку, чтобы забрать с собой как можно больше врагов.
* * *
– Внимание, наблюдаю группу «Фантомов» на встречном курсе. Боевое перестроение!
Голос командира эскадрильи бился в коммуникаторе шлема, далекий, нереальный, словно их разделяли не километры пустоты, а сотни световых лет.
Антон машинально выполнил маневр перестроения.
Он видел алые точки на боевом радаре.
– Первое звено атакует группу прикрытия, второе и третье – на перехват штурмовиков!
– Первый, задачу понял, – сквозь зубы ответил Вербицкий, сопротивляясь нарастающей перегрузке. Двигатели его истребителя работали в режиме форсажа. В глазах темнело, на фоне звезд плавали иллюзорные искры…
Что-то нашептывало из глубин подсознания – это твой последний бой… последний…
Он поднялся над плоскостью эклиптики вражеских машин, потом кинул свой истребитель по ниспадающей траектории, атакуя пятерку «Фантомов», прикрывающую несущиеся к планете штурмовики.
Вакуумные орудия работают почти бесшумно, от вылета снарядов ощущается лишь легкая дрожь в переборках корабля да неясный шум, похожий на шелест лопастей раскручивающегося вентилятора. Никакого звона падающих гильз, рывков отдачи и прочих неудобств, с которыми приходилось сталкиваться пару месяцев назад. Снаряды ускорялись уже вне ствола за счет микрореактивных двигателей, и потому трассы очередей выглядели зримыми, словно сквозь чернь космоса к смутным силуэтам вражеских машин тянулись длинные ниточки огненных бус.
Есть!
Головной «Фантом» резануло очередями, развалило на куски, мутный выхлоп декомпрессии окутал обломки, и Вербицкий машинально отклонил свой истребитель, чтобы не вонзиться в смертельное облако разорванного металла.
Радости, упоения победой не было, – его чувства скорее напоминали глухое подсознательное удовлетворение от хорошо проделанной работы, – бесконечные вылеты стерли всю остроту ощущений…
Резкий поворот в сторону, мелькнувшие по траверсам навигационные огни «Фантомов», скрещивающиеся за кормой очереди, предсмертный вскрик ведомого в эфире, и новый взрыв мутного газового гейзера…
Он проводил взглядом прошитый очередью истребитель своего звена, который, сохранив очертания корпуса, улетал во мрак, оставляя за собой длинный шлейф кристаллизующихся газов…