Впереди словно сигнальные маяки полыхали объятые огнем два подбитых «Хоплита».
На тактическом дисплее сигналы от серв-машин противника расходились широким полукольцом, охватывающим место падения штурмовика.
Дистанция стремительно сокращалась. Скорость «Фалангера», не смотря на сложный рельеф, превышала сто километров в час.
Только продержись… Не умирай…
Она никогда за свою короткую сознательную жизнь не испытывала столь резких, однозначных, горьких чувств.
Если Иван погибнет, как она сможет жить дальше?
Кто еще в этом мире сможет понять ее, не отвернуться, когда узнает правду?
Даггер? Огюст?
Нет. Для них она не более чем лейтенант Земного Альянса, девчонка с сорванной крышей, потерявшаяся в пространстве и времени, живущая, как казалось, исключительно на подпитке ненависти к инсектам, и реанимированным ими машинам.
Нет. Все не так.
Ненависть, вязкая как патока, не несла ощущений жизни. Она медленно удушала народившееся самосознание, и Ольгой, именно Ольгой двигали иные чувства.
Восприятие мира все еще делилось на две неравные части, но половинки сознания постепенно сближались, трещина в мировоззрении становилась все уже, ей казалось, что остался последний шаг, еще одно усилие и…
Дальше протиралась пугающая неизвестность.
Она боялась того момента, когда закончиться бой. Если она сумеет выжить, значит, для нее наступит завтрашний день.
Она не вернется в консервационный бокс, потому что более не является управляющей киберсистемой серв-машины.
Но что она будет делать?
Среди царящих в душе сумерек, оставался лишь единственный проблеск надежды, связанный с человеком, мысли которого стали первоосновой ее самосознания.
Иван.
Если он погибнет или еще хуже, - откажется понять произошедшие с ней метаморфозы, все будет кончено. По крайней мере, сейчас она ощущала, думала именно так.
Не умирай…
…
В полукилометре внезапно сверкнула серия вспышек.
Система опознавания целей тут же определила местоположение разбившегося штурмовика, зафиксировав срабатывание пиропатронов экстренного сброса бронеплит рубки управления.
«Гепард» разломился пополам, его обломки медленно погружались в болото, и в данных условиях произвести операцию отстрела внешнего бронирования мог только человек.
Несколькими секундами позже из рубки штурмовика вырвался сноп пламени.
ИВАН!!!
Кричала душа, но безмолвный призыв был услышан: на фоне обломков показалась фигура человека, из последних сил выбирающаяся наружу через выбитый взрывом сегмент бронестекла…
Живой…
Большего ей знать не требовалось.
Теперь она наконец освободилась от гложущей душу тревоги.