– В Апрельском парке, возле набережной, – сказал Славка глухо, – там, где памятник героям-подводникам… там такая тусовка. Собираются девчонки, которым замуж неохота, а ребенка завести надо, потому что цикл… Они специально там собираются, понимаешь? И парни туда приходят… которым… короче, жениться неохота. Я туда пошел… потому что я с тобой даже заговорить боялся! Даже… – Он махнул рукой, и в этом жесте обнаружилось столько отчаяния, что Лидка невольно задумалась. Та некрасивая история в Музее, случившаяся целую жизнь тому назад, та история не могла пройти для Славки бесследно. Это она, Лидка, без оглядки поверила Андрею Игоревичу и выкинула все это из головы. А Славка… наверное, у мальчиков какие-то другие механизмы включаются, Лидкой не постижимые. Он-то, по всей видимости, того случая не забыл.
– Короче говоря, – Славка втянул голову в плечи, – нашел я там девчонок, подружек… У одной комната в коммуналке. И теперь одна родила… вторая собирается… и третья под вопросом. Вот так. И хорошо, что тебя это ни капельки не трогает, значит, нет проблемы…
– А потом? – спросила Лидка тихо.
– А потом каждая из них встретит своего прекрасного принца, – Славка сузил глаза, – и выйдет за него замуж! А ребенок уже будет, так что с выбором принцевой кандидатуры можно не торопиться. А то бывает, принцесса прождет весь детородный цикл, а когда дождется – поезд ушел, сиди бездетной до сорока лет… А какая же дура в сорок лет впервые рожает?!
Лидка закусила губу.
«Ты понимаешь, что пропустить момент сейчас – остаться почти наверняка бездетной? На всю жизнь! Потому что первый ребенок в тридцать семь лет – это риск, Лида, особенно если учесть, что делается в больницах первые годы после апокалипсиса…» – «Но я хочу поступить в универ», – сказала Лидка, по ходу реплики уже зная, что совершает ошибку. Мама насупилась, на бледных щеках выступили красные пятна: «Ты просто даешь волю своему эгоизму! Поступить куда угодно ты сможешь и через пару лет, а вот родить через пару лет ты уже не родишь, потому что детородному периоду плевать на твои амбиции… Неужели мы с отцом ухитрились вырастить такую безответственную, инфантильную, эгоистичную особу?»
Лидка обалдела от такого шквала обвинений, а мама, видя ее замешательство, изменила тактику: «Ты видела, во что превращаются женщины, упустившие время? Неужели ты хочешь сделаться таким же склочным, обозленным на весь мир синим чулком? Неужели тебе самой не хочется… чтобы рядом был надежный, сильный мужчина? Чтобы на руках у тебя было родное, маленькое, теплое существо? Неужели, а?»