— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
— Нет, — явно издевалась надо мной Галина.
— Я беременна не от Якова. У меня даже срок не совпадает. И я не буду делать пакости, о которых ты говоришь…
— Дорогая, да будет тебе известно, эти пакости, как ты их называешь, стоят очень больших денег. Понимаешь, очень больших! И это единственный способ вылезти из нищеты, в которой тебе предстоит сидеть долгие годы. Да и не только тебе, но и твоему ребенку, который потом тысячу раз пожалеет о том, что ты произвела его на свет! И запомни. У тебя не четвертый месяц беременности, а второй. Так половина баб делает. И нормально. Прокатывает. Родишь семимесячного, ничего страшного. На самом деле, ты родишь нормального девятимесячного ребенка.
— Но ведь по ребенку видно, сколько ему — семь или девять?
— Видно. Но ты же с этим Яковом жить не будешь. Позвонишь ему, поздравишь с рождением ребенка. Скажешь ему, что ребенок родился недоношенным, потому что у тебя была слишком тяжелая беременность. Ты слишком много нервничала. Скажешь, что тебя уже выписали, а ребенок еще в больнице, что его выпишут позже. А потом ты покажешь Якову своего богатыря и будешь уверять, что он, как две капли воды, похож на своего отца.
— Но я не смогу…
— Сможешь. Можно подумать, у тебя есть какой-то выбор.
— Но это подло…
— Милая, тебе ли рассуждать о подлости! А рожать ребенка без отца и бросать его в нищету, по-твоему не подло?
— Но ведь я беременна не от Якова…
— А ты сама себе внуши, что от Якова, тогда будет полный порядок.
Я чувствовала себя глубоко несчастной, опустошенной. Я сидела у окна, смотрела, как Галина убирает со стола, и, положив руки на живот, которого, по ее выражению, еще не было видно, напряженно думала. Галина затеяла довольно рискованную игру. Если я когда-нибудь увижусь с Яковом, как я смогу посмотреть ему в глаза?
— Подумай, подумай, — вытирая стол, говорила Галина. — Тебе полезно. Хорошенько подумай, как вытрясти из него деньги, да побольше. Ты должна помнить, что твой живот — твое самое главное оружие. Сейчас на карту поставлена твоя собственная жизнь и жизнь твоего еще не рожденного ребенка, которому ты должна обеспечить достойное будущее.
— Господи, если бы даже это был ребенок от Якова, я бы и то побоялась ему об этом сказать! — в сердцах произнесла я.
— Если бы он был от Якова, тебе бы вообще не пришлось ломать голову по этому поводу. Ты бы просто поставила его перед фактом и все. Надо было думать, от кого беременеть. Да ладно, теперь уж что говорить, поздно. Теперь надо действовать.
— Галина все, что ты задумала, так рискованно…