— А теперь говори правду! Как ты очутилась в моей машине? Кто тебя подослал? На кого ты работаешь?!
— Ни на кого я не работаю… — жалобно простонала я. — Я приехала из деревни…
— Пристрелю! Быстро отвечай! Как ты очутилась в моей машине?!
— Не знаю… Честное слово. Я ничего не помню. Покажи меня врачу. Вера Анисимовна сказала правильно. Наверное я очень сильно ударилась головой, когда падала. Меня мутит. Я думаю, что у меня сотрясение мозга.
— При сотрясении мозга память не теряют.
— Но я не знаю, что с мной случилось. Мне кажется, что я пережила что-то страшное…
— И что же такое страшное ты пережила? — Хитрые глаза Якова сузились.
— Не помню. Думаю, что я пережила какой-то шок, нервное потрясение.
— Ну вот, сейчас поспишь и все вспомнишь!
— Я хочу домой…
— Нет, милая, насчет дома тебе пока придется забыть. В этом году соберут картофельный урожай без тебя. Ты будешь ждать суда. Мне нужно списать смерть жены.
— А где я буду ждать суда?
— В этой комнате.
— В этой комнате?! — Я чуть было не потеряла сознание.
— А что тебе не нравится?
— Но ведь здесь нет окон!
— Зачем они тебе?
— Странный вопрос. Странно спрашивать, зачем человеку окна, из которых идет дневной свет. Господи, как же здесь страшно! Похоже на тюрьму.
— Милая, да ты просто никогда не сидела в тюрьме! Если хочешь, могу устроить. Это не сложно. Пара пустяков. Нет ничего легче, чем посадить человека в тюрьму, а особенно в такой стране, как наша, где у человека нет вообще никаких прав. Хочешь, я тебя обвиню в смерти моей жены? Хочешь, скажу, что ты ее застрелила?
— Что?!
— Что слышала. Тогда не рыпайся и делай все, что я тебе говорю. Ложись на живот или на бок.
Шприц, который держал Яков, был уже совсем близко, но я не двигалась и в упор смотрела на мужчину, с которым так не кстати свела меня судьба. Яков не стал больше ждать и воткнул мне шприц прямо в здоровую ногу. Я вскрикнула, но уже в следующее мгновение мне вдруг стало спокойно, все безразлично — хорошо. Яков аккуратно положил меня на кровать и прикрыл одеялом.
— Уйти она собралась… — ворчал Яков и мне казалось, что говорит он откуда-то издалека, хоть был совсем рядом. — Твоя одежда была в крови. Вера Анисимовна сожгла ее в камине. На тебе одни трусы и бинты. И куда ты собралась в таком виде?!
Я улыбнулась и пыталась поднять голову, чтобы посмотреть, во что я одета, но у меня ничего не получилось. Я вдруг подумала, что я почти голая перед незнакомым мужчиной и что этому мужчине совсем не нужна моя нагота. А еще я подумала о джинсовом костюме, который сожгла Вера Анисимовна, о том, что этот костюм я должна вернуть Галине, ведь я обещала. Увижу ли я теперь Галину? Если и увижу, то когда?