— Анжел, нам пора вставать. — Яков ласково потрепал меня за ухо. — Ты не обращай на меня внимания. Просто ты говоришь такие вещи..
— Какие?
— Которые я уже не слышал тысячу лет.
— А ты уже живешь тысячу лет?
— Это я так, образно сказал. Современные женщины совсем не так рассуждают, как ты.
— И как же рассуждают современные женщины?
— Их, кроме денег, вообще ничего не интересует. А ты… Не пойму, ты так говоришь, потому что молода или потому что деревенская. Хотя у деревенских девиц сейчас тоже острые зубки. Только и смотрят, кого и где съесть. С виду невинные создания, а на деле…
— Ты хочешь сказать, что они алчные?
— Алчные — слишком слабо сказано. К хорошему привыкаешь быстро. К деньгам тоже надо уметь привыкнуть. Особенно когда человек в жизни ничего не имел. Когда человек всю жизнь сидел на голодняке и его вдруг подпустили к деньгам, он просто теряет голову.
Яков посмотрел на часы и скинул с себя покрывало.
— Анжела. Мы опаздываем. Спускаемся, пьем кофе и уезжаем.
— А может, мы попьем кофе в постели? — я приблизилась к Якову и стала нежно поглаживать его живот.
— В постели?
— Нуда…
— Ты хочешь, чтобы я тебе его принес?
— Ну почему ты? На это есть Вера Анисимовна.
Яков немного смутился, и я не смогла этого не заметить.
— Яков, я сказала что-то не так?
— Нет. Я не хочу, чтобы домработница видела нас вместе. Вернее, я неправильно выразился. Не хочу, чтобы она видела нас на этой кровати.
— Ты меня стыдишься?
— Нет. Наверное это не совсем прилично. Прошел такой малый срок, а я уже лежу на этой кровати с тобой…
— Для тебя так важно чужое мнение?
Моя домработница — далеко не чужой человек. Вера Анисимовна служит верой и правдой в моем доме много лет, и она была очень привязана к моей жене. Очень…
— Тогда извини.
Я хотела встать и начать одеваться, но Яков остановил меня.
— Погоди.
Он снял телефонную трубку и попросил Веру Анисимовну принести в спальню кофе.
— Спасибо, — прошептала я.
На прикроватной тумбочке, стоявшей со стороны Якова, была фотография Зои. Красивая, смеющаяся и счастливая, она смотрела на меня прямым и открытым взглядом, и в ее взгляде не было ни злобы, ни сожаления, ни упрека. Я вдруг почувствовала себя неловко и отвернулась. Когда раздался стук в дверь и я обернулась к Якову, Зоиной фотографии уже не было. Яков, словно что-то почувствовал, убрал ее.
Вошла домработница с подносом, на котором красовались две чашки ароматного кофе. Мы сидели в кровати, укрытые одним одеялом. Вера Анисимовна пожелала нам доброго утра, поставила поднос на стол, одобрительно посмотрела на меня и незаметно кивнула мне головой. Это означало, что я молодец и у меня все получается, что теперь в этом доме я не одна, у меня есть союзник.