А может быть, Зорко чуял, что у Лёна есть в городе какие-то свои дела. Чуять-то чуял, но деликатно скрывал любопытство.
А дело у Лёна было одно: наведаться к разрушенной лестнице и проверить – нет ли сообщения?
Нашел он, что искал, через неделю. На крючке висела оплетенная изолентой пластмассовая коробочка. Такая, в каких бывают упакованы игрушки-сюрпризы, спрятанные внутри шоколадных яиц.
Лён занервничал, оглянулся, сорвал ногтями изоленту с проволочной петлей. разомкнул скорлупки. Вытряхнул на ладонь бумажный клочок…
Ничего особенного. Обыкновенная бумажка, обыкновенным синим фломастером написанные буквы:
“16-го сентября в 22.30 на Старой Катерной пристани у левой причальной пушки. Вас позовут”.
Вот и все. Никакого пароля и отзыва, никакой шпионской напряженности. Позовут – и все будет хорошо.
И стало легко на душе. Легко вдвойне, потому что до шестнадцатого было еще четыре дня. И можно в оставшееся время совсем уже без тревоги жариться на солнце, бултыхаться в море, смотреть по ночам на звезды и болтать с Зорко… С Зорко-Зорито, которого знаешь будто всю жизнь…
Жаль только, что всего четыре дня.
Жизнь в крепости была такая, что хотелось: пусть она тянется как можно дольше.
Стыдно признаться, но юного гвардейца Бельского тянуло в родную школу уже не так сильно, как раньше. По правде… если совсем по правде, то в глубине шевелились мысли и вовсе постыдные. Преступные. Такие, за которые справедливой была бы даже порция шомполов. Потому что проскакивало в голове иногда: ”Жить бы вот так всегда и не надо больше ничего. Только бы Динка приходила каждый день…”
За это мысленное дезертирство Лён однажды дал себе по уху. Крепко. И вроде бы очухался… Но четыре ближайших дня были законными каникулами. Этой радости можно не стыдиться!
Лён оглянулся опять. Изорвал в мельчайшие клочки бумажку, пустил их по ветерку. Потом бросил в заросли дрока пустые пластмассовые половинки, засвистел и направился “домой”.
Безоблачный горячий день медленно тек над бастионами. Словно разогретый солнцем воздух. Несколько туристов разморенно бродили по крепости. Море чуть плескалось у бастионных подножий.
Лён отыскал Зорко у воды, под скалами.
Спешить было совершенно некуда. Зорко и Лён искупались, попрыгали в воду с горячих камней, погонялись за маленькими резвыми крабами (это были, конечно, крабы-пацанята, они любили играть). Полежали рядышком на песке, перемешанном с мелкой галькой. Потом Зорко искал раковины, а Лён помогал ему.
Раковины были не большие, но красивые, разных форм и расцветок. Зорко и раньше их собирал. Чистил, промывал, сушил на бастионном парапете. Некоторым он придумывал имена – самые неожиданные: Штопоренок, Тетя Клава, Микки-Маус и даже почему-то Лихорадка…