– Развалины великого Рима.
– Они заплатят за это, грязные варвары. Верь мне, посланец божий! - император порывисто шагнул к ангелу, но на полдороге остановился, одумался - можно ли?… - Я смогу сделать это. У Велизария наготове семьдесят пять тысяч воинов, и есть ещё немалые резервы…
– Прошлое не возвращается, Юстиниан. Тот ли путь ты выбрал?
Император погрустнел. Не верит… Не верит ему божий посланник. А может, не божий? По спине пополз холодок.
– Это мечта всей моей жизни, восстановить былую мощь и славу великой империи. Что может быть благороднее этого?
– Тебе не удастся. Прошлое не возвращается никогда. Всё, что ты сможешь - разрушить оставшееся.
– Чего ты хочешь?
– Не пытайся цепляться за прошлое. Надо смотреть вперёд, император. И прежде всего остановить развал. Отмени рабство.
– То есть? - Юстиниан опешил.
– В прямом. Издай указ об освобождении всех рабов, причём сразу и без всякого выкупа.
Император снова почувствовал, как по спине пробежал холодок. И это велит ему посланец божий?
– Не велю. Советую. И не бойся, что всё рухнет. Да, многое рухнет, но оно и так уже рушится. И не бойся тотального бунта. Вслушайся в те выкрики, за стенами твоего дворца - кто там? Городская беднота, которую науськивают на тебя политические разбойники, главари венетов и прасинов, выбивая из тебя уступки. Дай людям свободу, и эта толпа, что сейчас клянёт тебя, будет тебя прославлять. А главарей… Что ж, они не нужны никому, кроме себя самих. Можешь их уничтожить, чтобы не путались под ногами.
Император задумался. Стоящая идея… Насчёт венетов и прасинов… Нет!
Он уже понял. Никакой это не божий посланник. Это посланец сатаны, рядящийся в белое. Если не сам сатана, искуситель рода человеческого. Надо же выдумать такое - освободить рабов, причём разом! "Да, многое рухнет…" Рухнет всё. Кто будет ломать камень, строить дороги, гнуть спину на плантациях и рудниках, выполнять массу других работ, на которые свободных людей не заманишь и мёдом, но делать которые надо?
– Подумай хотя бы о том, что в твоих владениях началась чума. Если ты сейчас начнёшь войну, она на твоих кораблях расползётся по всему Средиземноморью.
– А разве нельзя остановить чуму?
– Она исчезнет сама, угаснет. Если не будет войны.
– Я понял - Юстиниан выпрямился, и голос его загремел - Нет, ты не посланник божий. Чума - бич божий, и тебе она не подвластна, сатана! Ты пришёл в минуту сомнений моих, чтобы погубить меня и великое дело, которое я задумал. Но я не боюсь! Я не боюсь тебя, исчадие ада! Убирайся в свой ад! - и Юстиниан широко осенил себя крестом. Подумал секунду и осенил крестом исчадие ада.