– Конечно, – я снова кивнул.
Нет, моя голова и правда скоро отвалится.
– Мне она не нравится, – сказала Френки, когда Лианна поднялась по каменным ступеням и заговорила с ограми. – Сразу видно, что себе на уме. А ты? Сперва не хотел с ней встречаться, а теперь только и делаешь, что соглашаешься с ней.
– Мое настроение изменчиво, как воля диктатора… Давай. Если хочешь сказать о ней еще пару гадостей, говори сейчас. Она возвращается.
– Я ни о ком не говорю гадостей. И потом, не знала, что эльфам нравятся истории про трансвеститов.
– Травестией, – ответил я, – называют гротескную комедию. И я ее не смотрел. Просто поддержал разговор.
Лианна спускалась к нам, и она по-прежнему улыбалась – странной улыбкой, как мадонны с икон, написанных безумными еретиками.
– Капитан примет нас немедленно, – сказала она. – Думаю, он очень встревожен.
Кабинет капитана городской стражи более походил на коробку для тараканов, вытесанную из орехового дерева – если бы, конечно, кому-нибудь вздумалось делать такие коробки.
Сам офицер стоял за своим столом, уперевшись взглядом в бумаги.
Взор его был таким твердым, таким пристальным, что казалось – он может заложить руки за спину, поднять сперва одну ногу, потом другую, затем осторожно выпрямить спину, как делают акробаты бродячих цирков, и замереть, головой вниз, упираясь о стол только своим взглядом.
– Эльфы пришли, – кратко доложил адъютант и затворил дверь за нами.
Франсуаз, которую из демонов вдруг записали в эльфы, попробовала пронзить его вертелом взгляда – но потенциальный шашлык уже скрылся.
– Здравствуйте, господа, – отрывисто произнес капитан. – Садитесь.
Мне хотелось едко ответить, что господин среди нас только один, а остальные все дамы, но я решил не быть занудой.
Потом я обнаружил, что кресел для посетителей только два, и раскаялся в своей доброте.
Франсуаз и Лианна опустились на мягкие сиденья, мне же пришлось стоять.
Ну вот не везет, так не везет.
– Мне доложили о том, что вас привело сюда, – сказал он. – Высокий Совет эльфов ничего не сообщал нам о дурном пророчестве.
«Сам ты дурной», – грустно подумал я.
Мне следовало решить, где именно встать.
Я не мог стоять за спиной Франсуаз, иначе выглядело бы так, словно я ее мальчик на побегушках. Я не мог встать и между двух кресел – тогда вышла бы семейная фотография.
Поэтому я подошел к окну и посмотрел вниз.
Внизу маршировали солдаты – крепкие, уверенные в себе дуболомы. Я подивился, как они еще не проломили всю мостовую.
Я поспешно перевел взгляд вверх и начал считать облака.
Это занятие было гораздо полезнее, чем пытаться говорить на два голоса с Лианной.