– Я расследую происшествия, случившиеся несколько лет назад, – пояснил Холмс сурово. – Меня интересуют не диверсии на верфях, стоянках военных кораблей и фабриках, а кровавая бойня, устроенная для невинных женщин и детей!
Прежде чем фон Борк смог что-либо ответить, Холмс схватил конверт и, резко рванув, вскрыл его, так что содержимое рассыпалось по столу перед пруссаком. Я наклонился вперед и тотчас отпрянул, увидев в беспорядке разбросанные перед нами фотографии с изображениями жертв трех железнодорожных катастроф, возможно, еще более страшных в застывших черно-белых цветах, чем в кровавой действительности.
– Кто эти люди, фон Борк? – прошипел Холмс. – Люди, с которыми воюет «Всевышний»? Женщины, дети, ни в чем не повинные пассажиры железной дороги, убитые или искалеченные при посредстве вашего агента!
Пруссак широко открытыми глазами уставился на фотографии. Руки его непроизвольно выхватывали одну за другой фотографии, а потом роняли их на стол, когда ужасные образы вторгались в его сознание.
– Не может быть, что это работа моих людей! – начал отрицать он в конце концов. – Мы к этому не причастны!
– К этому причастна разведывательная служба вашей страны, и причастна задолго до того, как вы прибыли сюда, фон Борк, – сказал Холмс угрожающим тихим голосом. – Все это было сделано сумасшедшим англичанином, который предоставил в Ваше распоряжение свои извращенные таланты. Если вы не поможете мне найти его, я, заключив, что вы одобряете его художества, я оставлю вас нашим властям. Больше мне нечего добавить.
Мы сидели в молчании, а германец продолжал копаться в фотографиях и рассматривать их. Послышался гудок буксирного судна на Темзе, за окнами прогрохотал трамвай. В конце концов фон Борк оттолкнул ужасные фотографии в сторону и заговорил хриплым, срывающимся голосом:
– Я не использовал этого человека для подобной работы. Поверьте мне, мистер Холмс.
– Кто он? – спросил Холмс.
– Я не знаю его имени, – ответил фон Борк.
– Но распоряжения отдавали вы. Вы должны знать, как с ним связаться.
– Он звонит по телефону каждую неделю, – отозвался фон Борк. – Называет себя просто «Астроном». У него есть система шифровки сообщений, придуманная еще моим предшественником.
– Вы разговаривали с ним по телефону? – уточнил Холмс. – Значит, вы знаете его голос – как он говорит?
– Как англичанин, как образованный англичанин – ничего особенного.
– Какова система шифровки? – потребовал Холмс.
– Семь табачных магазинов в Лондоне – по одному на каждый день недели. Он звонил, и тот из нас, у кого было сообщение, должен был сказать: «У меня есть для вас сообщение» и название улицы, например, «сообщение на Уэстборн-террас» значило, что ему надо было забрать его там в среду и так далее.