Холмс расспрашивал мистера Фурца, ночного дежурного, и стрелочника Мюлле относительно здоровья и трезвости паровозной бригады, но те единодушно отстаивали свое мнение о том, что мужчины были трезвы и в добром здравии. Похоже, они говорили правду, а не просто заботились о репутации погибших товарищей.
Стрелочник Мюлле перекинулся парой слов с Роббинсом, и Холмс припер его к стенке:
– Итак, мистер Мюлле, неужели вы станете утверждать, что машинист плимутского поезда не согласится за дополнительное вознаграждение от какого-нибудь торопыги прибавить скорость?
– Бывало, скажу я вам, сэр, может быть, и не раз, сэр, но только не Роббинс, сэр. Он был не из таких. Ну, стоим мы, значит, на этой платформе, приходит поезд, а я ему и говорю: «Аккурат ко времени», – потому что он пришел даже на минуту или две раньше. А он мне и отвечает: «Ко времени, скажу я вам, да только в Ватерлоо раньше сроку я не собираюсь, а то еще придется идти на свидание с управляющим». Нет, сэр, не очень-то он собирался гнать поезд.
Мы забрались на площадку машиниста локомотива, который стоял на запасном пути, и инспектор Фурц познакомил нас с бригадой. Машинист Пруст оказался приземистым мужчиной лет пятидесяти, с густыми седеющими усами, а кочегар Тэррант – высоким и тощим, было ему лет сорок или около того. Они продемонстрировали процесс работы, показали Холмсу, как управляют паровозом во время движения, а затем Пруст спросил:
– Что именно требуется от нас сегодня ночью, сэр?
– Мы с доктором Ватсоном поедем с вами, хорошо бы двигаться тихим ходом, постоянно на всем пути в Солсбери. Мы с доктором будем смотреть по сторонам, дабы не пропустить чего-либо необычного. Вам же, друзья, предстоит управляться с машиной и сообщать нам, если обнаружится нечто из ряда вон выходящее. Надеюсь, вы знакомы с маршрутом?
– Бог с вами, сэр, – ответил Тэррант, – машинист Пруст знает здесь каждый рельс и по стуку колес безошибочно определит, насколько он расшатался со времени последней поездки!
– Отлично! – воскликнул Холмс. – Именно это я и имел в виду. Итак, встречаемся здесь же, перед отправлением плимутского поезда.
– Не мешало бы вам одеться потеплее, господа, если вы собираетесь бодрствовать на площадке всю дорогу до Солсбери, – заметил Пруст. – А не то вас основательно проморозит.
– Благодарю за заботу, – отозвался с площадки Холмс.
На обратном пути в трактир я поинтересовался у Холмса, что это «необычное» он рассчитывает увидеть.
– Ничего! – огрызнулся сыщик. – Ожидать что-либо увидеть – означает почти наверняка увидеть ЭТО, даже если его там нет, не говоря уж о том, что можно не увидеть того, что там есть в действительности. Сегодня ночью следует высматривать, нет ли по пути чего-нибудь такого, чего быть не должно или, напротив, отсутствует что-либо такое, чему пренепременно надлежит быть. В этом, Ватсон, и заключается наблюдение!