– А ты че это сегодня, цветешь и пахнешь, прямо как архиерей на именинах.
Бахадин по-русски кое-как изъяснялся, но «архиерей» – это было слишком.
– Эй, говори по-азербайджански, – раздраженно сказал он.
Но Толик переводить не стал, он добавил:
– Или по бабам собрался?
– Постыдился бы, – упрекнул его, – дети здесь.
– Это, что ли, дети, – кивая на Ислама, уточнил Толик, – нынешние дети тебе сто очков вперед дадут. Как здоровье-то?
– Ничего, не жалуюсь, а у тебя?
– А у меня че-то слабость в руках в последнее время, – пожаловался Толик.
Не успел Бахадин выразить сочувствие, как Толик добавил:
– С утра двумя рукам согнуть не могу.
И захохотал.
Ислам улыбнулся, глядя на сконфуженного напарника.
– Иди отсюда, похабник, – сказал тот, – работать мешаешь.
– От работы кони дохнут, – сказал Толик и добавил: – Ничего, придешь ко мне за форсунками.
Повернулся и пошел, качая бедрами. Хыдыр, талыш, недавно вернувшийся из армии, работающий слесарем-сборщиком в соседнем цеху, привез на тележке стопку запорных щитов для конструкций. Весело насвистывая, подогнал тельфер, разгрузил их и увез ее обратно.
– Ну что, друг, работать будем или мечтать? – спросил Бахадин, надевая рукавицы.
– • Как же, с тобой помечтаешь, – сказал Ислам.
Он надел на голову войлочную шапочку, водрузил маску, вставил в держатель новый электрод, встал к кондуктору, положил на металлический стол две заготовки из швеллера и прижал их третьей так, что получилась буква П, сказал: «Поехали». Ислам точечной сваркой прихватил конструкцию в нескольких местах и стал обваривать все места соприкосновения швеллеров. Когда он закончил, Бахадин подогнал тельфер, тросами подцепил конструкцию, перевернул ее. Подождал, пока Ислам проварит недоступные ранее места, переместил конструкцию в угол и уложил на землю.
До обеда Ислам работал без перерывов. Бахадин остановил его, произнеся по-русски «шабаш».
– Что с тобой случилось? – с лукавой улыбкой спросил он, – даже перекур ни разу не сделал. Не иначе как влюбился.
– Хуже, – ответил Ислам, снимая с головы маску и утирая залитое потом лицо.
– Не пугай меня, – сказал Бахадин, – хуже этого может быть только женитьба, но в пятницу ты еще был холост, не мог же ты жениться за выходные.
– А что такого сложного, – заметил Ислам, – пошел в мечеть, молле десять рублей дал, и он за десять минут обряд совершит. А разводиться еще проще, даже молла не нужен, три раза «талак» произнес и ты свободен.
– Все это так, – заявил Бахадин, – только Советская власть наших обрядов не признает, а жаль – женщины совсем распустились. Ладно, идем обедать, а то всё съедят.