Таверна – она и есть таверна. Хотя «Корона» считалась местом спокойным и безопасным, усмирять всякого рода буйных Юште доводилось, и не единожды. В молодые годы месьор Далум и сам был не дурак помахать кулаками, а десять лет, проведенных копейщиком в немедийском легионе, должным образом закалили его дух и особенно тело. Глядя в мутные, как у быка, налитые дурной кровью глазки наемника, он только кротко вздохнул. «Даже если дать, что просят, – философски рассудил кабатчик, – все одно ведь добром не уйдут. Драки ищут, поганцы… Ну, Кром-Воитель, не допусти смертоубийства…»
– Девки у меня славные, – сообщил он верзиле Варгасу, вроде доверительно, но так, чтобы услышали его дружки, а заодно и гвардейцы с вышибалой. – Только не про тебя, урода. Есть старый ишак, на конюшне стоит. Тебе как раз будет.
Зингарец, взревев, схватился за саблю, и Юшта с размаху врезал ему дубинкой между глаз.
Началась кутерьма.
Наемники схватились за ножи, гвардейцы – за табуреты. Белиас, разъяренным зубром врезавшись в гущу драки, умело работал кистенем на короткой цепочке. Трактирщик с дубинкой наперевес держался в резерве, время от времени отоваривая оказавшихся поблизости забияк. Варгас, прижав ладони к рассеченному лбу, медленно сползал на земляной пол.
Какое-то время казалось, что исход драки предрешен, но тут кто-то из зингарцев, прижатый в углу, проорал короткую гортанную команду. В воздухе засверкала острая сталь, легкие кордавские клинки против прямых казенных палашей, которые носила дворцовая гвардия. Сердце у Юшты упало: игра пошла всерьез.
Один из гвардейцев, оставляя за собой на полу цепочку частых кровяных пятен – кровь стекала с покалеченного ударом сабли запястья – бросился к двери, громко зовя на помощь городскую стражу. Он уже достиг порога, но, как в первый момент показалось месьору Далуму, запнулся и растянулся ничком. Его крик прервался булькающим хрипом, а в следующее мгновение до разума кабатчика дошла наконец истинная картина происшедшего, и от этой картины кровь застыла у него в жилах.
Безобидный бродяжка, не удравший сразу с началом потасовки, а непонятно чего ожидавший в своем углу, при виде крови переменился вмиг и разительно. Испустив хриплый рев, похожий на вопль рыси в брачную пору, он одним прыжком взлетел со своей скамьи и вцепился бегущему гвардейцу когтями в плечи, сбив того с ног и всадив длинные клыки бедняге в затылок. Клыки… когти?! Да, то существо, которое сейчас кромсало бездыханное тело солдата, вряд ли можно было бы отнести к человеческому роду, равно как и к любой иной известной кабатчику расе. Во всяком случае, повадками оно напоминало гигантскую хищную обезьяну из кофийских дебрей.