– Он явился незадолго до полуночи, – запинаясь, вспоминает трактирщик. – Потребовал Мави – чем-то она ему приглянулась, он уже третий раз к ней шастал – и поднялся наверх. Охранник, как водится, остался в коридоре. Вон там сидел, – он указывает на опрокинутую скамью почти напротив двери. – Перед самым рассветом как начали голосить на весь дом! Сторож, наверное, вскочил спросонья и бросился выручать хозяина. Мы-то замешкались, когда прибежали, тут уже все было… вот такое. Эти двое лежат, не шелохнутся, а девка забилась в угол и завывает.
– Понятно, – Грайтис рассеянно кивает и начинает распоряжаться: – На три-четыре дня всех гулящих красоток отсюда долой. Комнату мы запрем и опечатаем. Лучше бы тебе и таверну прикрыть, но ярмарка на носу… Ты же предпочтешь удавиться, чем упустить постояльцев, верно? Поглядывай за спину – вдруг гиперборейцы возжелают отомстить за убиенного сородича. А сейчас соверши полезное дело: быстренько раздобудь повозку и две большие холстины. Эй! – он заглядывает в комнатушку, где стражники примериваются, как бы половчее стащить с кровати тело мертвого колдуна. – Уведите сперва девчонку. И поосторожнее там, чтобы покойник на части не развалился!
Мави не сопротивляется, когда две блюстителей пробираются к ней и поднимают на ноги. Шатаясь, она послушно ковыляет к двери, глядя прямо перед собой отсутствующими, чуть косящими глазами. Кто-то догадался принести широкий плащ и набросить его на плечи девушки. Она стоит, сгорбившись и неуклюже топчась по выскобленным доскам босыми ногами, оставляющими липкие темные следы.
– Куда ее, ваша милость? – спрашивает один из гвардейцев. – В городскую тюрьму или?..
– В крепость, – быстро переглянувшись с Рэфом, решает месьор Грайтис. – Подыщите комнату с хорошим засовом и не оставляйте без присмотра. Да, пусть ее как можно быстрее осмотрит лекарь. Прочим знать об этой девице необязательно… особенно аквилонцам. Все меня поняли?
* * *
Позаимствованная на конюшне «Снежной ящерицы» подвода, запряженная гнедым мерином почтенных лет, бодро громыхала по окраинным улицам, направляясь к Закатному кварталу. На дне возка, прикрытая холстиной и старыми мешками, таилась пара продолговатых предметов, иногда перекатывавшихся из стороны в сторону и слегка подпрыгивавших.
Следом топали стражники, шагах в десяти за ними – вроде бы сопровождая подводу и в то же время сами по себе – ехали двое верховых, без труда узнаваемых почти каждым жителем столицы Пограничья: вольфгардский ширриф Грайтис и его доверенный помощник, писец и дознаватель Рэф. О последнем шептались, будто он умудряется узнавать о любой мелочи в городе едва ли не раньше, чем та начнет происходить. Парочка столпов городской власти выглядела на удивление мрачно, на приветствия не отвечала и между собой не разговаривала. Это казалось столь зловещим и необъяснимым, что позади таинственной процессии вскоре возникла еще одна – из любопытствующих, желающих узнать, куда, собственно, держит путь месьор Грайтис.