Илона рассказала журналисту, что испытала облегчение, когда неопределенность двенадцати лет исчезла. Потом она повстречала мужчину, с которым у нее завязался роман. Близится бракосочетание. Смерть Гаврилова Илона восприняла спокойно, делить имущество и требовать себе часть наследства она не захотела. Спокойствие дороже. Денег, которые она зарабатывает, и тех, что Леонид Аркадьевич отложил на обучение сына, хватает на абсолютно безбедную жизнь. О том, чтобы вступить в кровавую схватку за "Оргсинтез", не может быть и речи. Тем более что из соображений безопасности ни на одном документе ребенка отец не значится.
– Так что с ее стороны диверсии исключены, – заявил Николай Иванович.
– А третья жена? Как ее – Света?
– Об этой он ничего не знает. Думаю, третья супруга тоже решила не соваться.
В свете всего рассказанного мне младшим детективом Яретенко дебаты относительно законодательного разрешения многоженства, мягко говоря, запоздали. Поскольку в России мало мужчин, которые могут прилично обеспечить женщину с детьми, то многие из них давным-давно обходятся без всякого юридического основания. Как правоверные мусульмане – можно иметь столько жен, сколько в состоянии обеспечить. У каждой супруги должны быть отдельный дом и всего в достатке.
– Коля, это все замечательно, – я встала и направилась в ванную, – но до свадьбы Лики всего ничего, а мы пока не обнаружили ничего такого, что может отменить это торжественное мероприятие.
– Найти бы эту девицу, – вздохнул помощник. – Кстати, ты знаешь, у меня такие неприятности!
– Что случилось? – интуиция подсказала, что дело связано с Екатериной Львовной.
– Представляешь, Маринка позвонила матери и сказала, что я собрался жениться.
– Да ну?!
Мне весьма живо представилось лицо Эмилии Ивановны в момент получения известия. Глаза краснеют и наливаются кровью, брови гневно выгибаются, желваки нервно дергаются, а из ушей вот-вот со свистом пойдет пар.
– Что было… – помощник глубоко вздохнул. – Словом, Сан Саныч, я сейчас в твоей квартире. Думай обо мне что хочешь, но я отсюда ни ногой, пока Эмилия не уедет.
– Неужели все так плохо?
Мне стало жаль несчастного Николая Ивановича. Так и знала, что привычка жениться не доведет его до добра.
– Вообще все еще хуже, Милька пока не знает, на ком я собираюсь жениться.
– Дело труба, – согласилась я.
Когда до ушей Эмилии Ивановны дойдет, что новая пассия ее бывшего супруга генеральша Русакова, она умертвит обоих и свидетелей в придачу.
– Будешь венчаться тайно, – саркастически усмехнулась я, влезая в брюки.
Шея затекла, прижимать малюсенький телефончик ухом к плечу было жутко неудобно, – А что Екатерина Львовна?