Она помолчала, а потом её чистый и ясный голос взмыл над классом.
- Солнце, ты вовремя в море садишься,
Сумрак, ты часто на берег ложишься.
Тихо и холодно в склепе испанском,
Полночь у графа тонула в шампанском.
Скалы, вы верно на месте стоите,
Тише вы, мыши, потише шуршите.
Звонкий хрусталь мертвецов разбудил.
Час не пробил, но момент наступил.
Перстень сверкнул, будто пламя упало,
Тень задрожала и вовсе пропала.
"Мы наконец-то наедине,
Где, дорогая, ротик твой алый?
Слезы в глазах... Это мысль обо мне?"
Граф опустился, ничуть не смутившись,
Лег в кружевах на шелка одеяла.
"Граф, я нашла тебя, вдруг заблудившись!
Бог меня знает, но сердце устало!"
"Я - сумасшедший, брожу не напившись,
Свечи рукой задеваю вялой!"...
Взвизгнула Смерть и вошла Тишина,
В склеп заглянула впервые Луна,
Скалы раздвинулись, море застыло,
Призраки Ночи собраться забыли.
Граф опустился, ничуть не смутившись,
Лег в кружевах на шелка одеяла,
Смерть уползла и беззвучно пропала,
Гаснуть свеча над кроватью устала...
Вечное солнце и верные скалы!..
Солнце, ты вовремя в море садишься,
Сумрак, ты часто на берег ложишься,
Скалы, вы вечно стоите на месте.
Я же как граф, опоздавший к невесте...
Когда Анна Николаевна закончила читать стихотворение (а прочла она его блестяще, с подлинным, а не наигранным артистизмом), в классе воцарилась такое безмолвие, что казалось, каждый из учеников начисто забыл способ произнесения каких-либо слов и даже издания неартикулированных звуков. Наконец хрупкий девичий голос робко пропищал:
- Анна Николаевна, а чьи это стихи?
Учительница собралась было ответить, но тут прозвенел звонок. Сигнал к окончанию урока способен вышибить из головы любого школьника сколь угодно сильное впечатление и оборвать раздумье над самой интересной проблемой. Так случилось и на этот раз. В классе поднялся гомон, учебники и тетради летели в сумки, Анна Николаевна писала мелом на доске задание на дом.
За дверью, прижав ухо к тонкому дверному полотну, стояла завуч Тамара Леонардовна Золотова, багровая от гнева. Она пришла посмотреть, как ведет урок молодая выпускница пединститута - в тот самый момент, когда Аня приводила слова Пушкина о биографиях великих людей. Чутко уловив неладное, Тамара Леонардовна не стала входить в класс, а принялась подслушивать у дверей. То, что она услышала, переходило всякие границы... Тяжело дыша, Золотова бросилась в директорский кабинет.
15
Инквизиторское судилище в полном составе беспощадно и беззастенчиво разглядывало Аню, сидевшую на стуле у стены, в скромном белом платьице. Председательствовала директриса, собрались все учителя. Завуч держала речь, вернее, наоборот: речь держала завуча в тисках неумолимой логики самовзвинчивания.