За ужином Ниффт отыскал местечко рядом с первым капитаном саперов, человеком по имени Кандрос, который еще раньше в немногих ясных словах сумел изложить ему суть проблемы Наковальни-среди-Пастбищ. Пока дело дошло до грога, двое мужчин успели рассказать немало анекдотов и обменяться достаточным количеством философских замечаний, чтобы выяснить, что они друг другу симпатичны. Кандрос был сухощавым человеком хрупкого сложения, немногим менее сорока лет от роду, но с морщинистыми, как у пустынной черепахи, глазами, которые за два последних богатых событиями десятилетия его жизни повидали немало укреплений, фортификаций, осад и баталий. Ладони, завершавшие его жилистые руки, походили скорее на покрытые узлами сухожилий клещи. Эти его большущие, с жесткими, как гвозди, костяшками пальцев лапы, которыми он, казалось, предпочитал вовсе не шевелить, двигались с рассчитанной точностью каждый раз, когда он все-таки пускал их в дело.
– Кандрос, прав ли я, утверждая, что число саперов и инженеров в этой кампании необычайно велико, в особенности с учетом размеров войска в целом?
– Совершенно прав. Предположениям, для осады какого места нас могли нанять, нет конца, но для нападения на любой по-настоящему крупный город нас слишком мало. Кроме того, трудно понять, чем захват какой-нибудь крепости или городка поможет сейчас Наковальне.
– Хотя Старейшины и наняли вас, думаю, что августейшие особы находятся в таком же точно неведении относительно вашего предназначения, как и вы сами.
– Вот и я так понимаю. Старейшины далеко не каждый раз проявляют столь благочестивую поспешность в исполнении распоряжений Смотрительницы Стад. Например, более года тому назад Богиня через своего Оракула объявила, что ее стада вернулись в мир солнца и что – ее собственные слова – они должны быть подле нее все до единого, ибо много-много времени прошло с тех пор, как они покинули ее. Оракул от лица Богини потребовал снаряжения экспедиции для возвращения животных откуда-то с юго-восточного побережья Кайрнгема, где они, очевидно, выбрались на поверхность после длительного погребения в недрах земли. Но Старейшины, по зрелом размышлении, решили, что не стоит идти на громадные расходы для выполнения какого-то туманного приказа.
– Но Богиня, похоже, не помнит зла. Должно быть, вскоре после их отказа она и указала городу путь к недавно от крытой неистощимой рудной жиле.
Движения Ниффта стали настороженными, словно в последнем замечании Кандроса ему послышался какой-то оттенок, смысла которого он не распознал. Капитан задумчиво продолжал: