Он внезапно умолк, словно искал в уме оправдание для подобной семейной подробности и не намерен был говорить о ней, но все же сказал:
– То есть по образованию она была выше уровня обычной стенографистки, она вообще-то училась до этого на секретаря высшей квалификации. Ну так вот. Она устроилась в контору одной дамы, которая занималась тем, что поставляла на временную работу секретарш в крупные фирмы на тот период, когда их постоянные работники болели или уезжали в отпуск. Вместе с моей сестрой в конторе числились еще две-три девушки, и нанимали их обычно на две-три недели. Таким образом, каждая могла сменить за год довольно много мест. Однако я отчетливо помню, что, пока моя сестра работала в той конторе, одной из фирм, которую она обслуживала, замещая секретаршу кого-то из директоров, была фирма «Мейсон и сыновья». Этот факт может мне пригодиться, подумал я. Не в том смысле, что она могла навести меня на след убийцы, нет. Но она мо) – ла свести меня с тем или иным сотрудником фирмы, возникни у меня подобная необходимость. И я отправился к сестре. Она все прекрасно помнила. Ей у Мейсона очень понравилось. С тех пор прошло года три или четыре, и она всерьез подумывала, а не вернуться ли ей в фирму в качестве постоянной секретарши, представься такой случай. Естественно, в ту пору она еще не успела сойтись ни с кем из штатных сотрудников, нопредставить меня двум-трем из них было в ее возможностях, если бы это понадобилось. «Между прочим, – сказал я ей как бы невзначай, – мне показывали письмо, посланное сэру Юстасу вместе с коробкой шоколада, и меня поразило, что штамп фирмы на бланке и сам бланк я уже видел когда-то. Ты, случаем, не на бланках писала мне письма, когда работала в фирме?» – «Точно не помню, – сказала она, – но сами бланки ты конечно можешь помнить. Мы писали на них, когда играли в настольные игры. Они подходили нам по формату». Действительно, дома мы любили играть в разные на стольные игры. Забавно, как в памяти остается связь, но не сами обстоятельства. И я тут же вспомнил. В одном из ящиков письменного стола у моей сестры лежала целая кипа этих бланков. Я часто сам резал их на листочки поменьше, чтобы удобнее было играть. «Но к тебе-то они как попади?» Она ответила довольно туманно, что взяла их в фирме, когда там работала. Я забросал ее вопросами, и тогда она мне рассказала, что однажды собираясь уходить домой, она вспомнила, что к нам вечером должны прийти гости, д это значило, что мы обязательно будем играть в слова и всякие там шарады, а подходящей бумаги для этих игр осталось мало. Сестра вернулась, быстро поднялась наверх, в офис, и швырнула в свой кейс-атташе толстую кипу бланков, лежавших возле ее машинки. Второпях она даже не сообразила, что взяла их куда больше, чем нужно на один вечер, и нам этих бланков хватило года на четыре. Это была половина стопки, что лежала у нее на столе. Я ушел от сестры в состоянии крайнего беспокойства. Но до этого я рассмотрел оставшиеся бланки. Мне показалось, это точно те же самые бланки, что и тот, на котором было напечатано письмо. Даже края слегка выцвели, как и на нем. Не только беспокойство охватило меня, но и тревога. Еще раньше мне пришло в голову, что поиски лица, написавшего сэру Юстасу письмо, прежде всего следует начать среди сотрудников фирмы, не исключая и тех, что работали там раньше. В этой истории с письмом меня очень многое смущало. Размышляя обо всем этом деле, я пришел к поразительному выводу, что, крутясь вокруг бланка, выстраивая концепцию относительно того, как его использовали, полиция и другие заинтересованные в расследовании лица впадали в заблуждение, помещая карету впереди лошади. Считалось само собой разумеющимся, что сначала убийца обдумал путь убийства, а затем предпринял попытку добыть бланк. Очевиднее всего, бланки уже находились в руках преступника, что и подсказало ему дальнейший ход действий. Было маловероятно, что бланк, попав в руки полиции, наведет на след преступника. Тогда как в предыдущем случае отравителя можно было бы выследить. Приходила вам в голову такая мысль, господин президент?