Баосюй усмехнулся:
– Не надо разбазаривать Империю. Вот чаша с настоем из успокоительных трав. Это будет тебе полезно. Выпей.
И дракон протянул жене чашу с настоем.
– Спасибо, – прошептала Фэйянь и одним глотком выпила пахнущий нежными травами напиток…
…И поняла, что не было ничего и никого – ни ее родного дома, ни спальни, ни Баосюя. Это был лишь сон, нет, не сон, а греза. Предсмертная греза.
И в гаснущие глаза Фэйянь внимательно, испытующе глядят глаза императрицы Чхунхян.
– Будь ты про… – прошептала Фэйянь и умерла.
Бездыханное тело принцессы династии Тэн лежало у ступеней хрустального дворца. Но вот легкое сияние окутало тело, и от него словно отделилось легкое облако. Облако напоминало принцессу Фэйянь, только легкую и прозрачную. Да, это была старшая душа принцессы, главная душа.
– Добро пожаловать в хрустальный дворец! – сказала императрица Чхунхян душе принцессы.-Вспоминаешь ли ты эти места?
Душа покачала головой.
– Жаль. А не вспоминаешь ли ты того, кто стоит на пороге дворца?
Душа принцессы смотрела на призрачного принца. Затем склонилась в поклоне:
– Наисветлейший принц! Возлюбленный мой!
– Возлюбленная моя! – вскричал-простонал Наисветлейший принц и бросился со ступеней дворца к бесприютной душе. – Наконец я обрел тебя! О зачем ты отправилась в то злосчастное утро рвать глицинии к горе Симао! О зачем пошла по мосту Осторожных!
– Евнух приказал мне нарвать корзину глициний, – печально проговорила душа. – Он замыслил убить меня по приказу твоей матери.
– О возлюбленная моя! О звезда печали, вечно сияющая на небосклоне! Клянусь тебе: отныне мы никогда не расстанемся. Ты навсегда останешься со мною в хрустальном дворце и обретешь покой. Нет, мы обретем покой!
Принц заключил душу принцессы Фэйянь в объятия и удалился с нею во дворец. И тихо закрылись за ними хрустальные двери.
– Пора возвращаться, – сказала императрица монахам.
– Что прикажете делать с телом? – спросил старший монах.
– Похороните труп без почестей и погребальным украшений где-нибудь в заброшенной деревне или близ непроходимого леса. Ее никто не должен найти и никто не найдет!
– Будет исполнено, государыня Мониен.
Перед императрицей из воздуха возникла колесница, запряженная алыми, огнистыми конями. Императрица взошла на колесницу и сказала:
– О, наконец-то душа безумной Мониен, заключенная в моем теле, обретет прощение и покой. Все исполнено, все исполнено! Возрадуйся, Мониен!
Она хлестнула коней пламенной плетью, колесница взвилась в небеса и пропала, стала точкой-звездой на ночном небосводе. А монахи, оставив свои светильники, превратились в стариков жуткого, безобразного вида. Были они великими колдунами, служившими безумной императрице…