И Семен поведал о предстоящем «уплыве».
– Угу, – кивнул Головастик. – Так я и думал.
– Что ты думал?!
– Ну, что ты опять за своей Сухой Веткой в Нижний мир отправишься…
– Давай не будем об этом, – попросил Семен. – На сей раз ее не вернуть. А с хьюггами нужно что-то делать – откладывать, похоже, дальше некуда.
– Глаза у тебя странные стали, Семхон…
– Да? И в чем же эта странность?
– Н-не знаю… Ну, как… Как у них. И лицо…
– Что лицо? – усмехнулся Семен. – Подбородочный выступ исчез, надбровные дуги выросли?
– Не выросли… И все равно.
– Просто, наверное, мой мир стал похож на мир хьюггов, – предположил Семен.
Все делалось медленно и постепенно – мелкими шажками. Никто никаких сроков не устанавливал, никто, кажется, никого не подгонял и не заставлял. Похоже, основное действо происходило где-то в глубинах (или высотах) коллективного сознания неандертальцев. Конкретная же материальная деятельность была лишь верхушкой айсберга. Тем не менее к весне флот был практически готов.
В подготовке судов относительно «цивилизованные» неандертальцы – Семенова опора в этой среде – оказались как бы на вторых ролях. А на первых – старшее поколение мужчин-неандертальцев, в том числе и недавно прибывших. Они не совещались (в обычном смысле) друг с другом, никем не командовали, но необъяснимо чувствовалось, что именно их воля (или что?) материализует миф. Семен даже подшучивал над собой: «Может, я вообще в этом деле лишний? Может, „без тебя большевики обойдутся"? При этом где-то в глубинах его сознания росла и крепла уверенность, что не обойдутся, что именно он – чужой, по сути, человек – является центром кристаллизации, вокруг которого нарастает реальная и грубая плоть сказки.
Снег активно таял, лед трещал, река грозила вот-вот вскрыться. Когда это случится, сообщение с правым берегом надолго прервется, и значит, откладывать больше некуда. Сомнения Семена давно уже не терзали. Он подошел к трем неандертальцам, заканчивающим крепеж настила на большом катамаране:
– Когда пройдет лед, я буду встречать вас у поселка лоуринов. Там примем груз.
– Да, – сказал кряжистый полуседой мужчина. – Мы придем с последними льдинами.
Он вновь вернулся к работе, словно речь шла не о начале грандиозной авантюры, а о какой-то бытовой мелочи. Семен же с немалым риском вернулся на свой берег и занялся раздачей указаний и советов. При этом ему все время казалось, что народ слушает и кивает больше из вежливости – обязанности свои все и так знают.
Прощание было простым и будничным, словно хозяин форта должен вернуться через неделю. Семену и самому так казалось. Он выдернул остол из снега, уселся на полупустую нарту и прикрикнул на собак. Оглянулся только один раз, когда верхушка навеса над избой должна была вот-вот скрыться за перегибом склона.