– Не помню, чтобы встречал такой оттенок красного, – задумчиво произнес Уандер.
Мы потратили целый час на одежду, в том числе ботинки и пояс, но больше ничего не нашли.
– Определенно это две разные субстанции, – сказал Уандер, когда я включила свет. – Две самостоятельно флюоресцирующие разные субстанции. Никаких пятен краски за исключением порошка, который я наносил на мусорную корзину.
Я подняла трубку телефона и вызвала морг. Ответил Филдинг.
– Мне нужно все, что было в карманах нашего неопознанного тела. Все его вещи сушатся на подносе.
– Там иностранные монеты, щипцы для сигар и зажигалка.
– Да.
Мы снова выключили свет, просканировали внешнюю сторону одежды и нашли несколько странных светлых волосков.
– Они с его головы? – спросил Уандер, когда я в холодном голубом свете пинцетом собрала волоски и положила их в конверт.
– У него на голове темные жесткие волосы, – ответила я. – Это не его.
– Похоже на кошачью шерсть. Какая-то длинношерстная порода, представителей которой я больше не разрешаю держать дома. Ангорская? Гималайская?
– Слишком редкие. Сейчас таких держат очень немногие.
– Моя жена обожает кошек, – продолжал говорить Уандер. – Одну она назвала Жемчужинкой. Проклятая тварь спала на моей одежде, а когда я собирался ее надевать, на ней всегда было полно шерсти.
– Уверены, что это кошачья шерсть?
– Слишком тонкая для собачьей, вам не кажется?
– Если только она не со скайтерьера. Длинная, прямая, шелковистая.
– Бледная палевая?
– Или рыжеватая. Может быть, подшерсток?
– Не знаю.
– Возможно, этот парень был заводчиком или общался с заводчиком, – предположил Уандер.
– А разве нет длинношерстных кроликов?
– Тук-тук, – послышался голос Филдинга за дверью. Он вошел с подносом в руках, и мы опять включили свет.
– Есть ангорские кролики, – вспомнила я, – из шерсти которых вяжут свитера.
– Вы выглядите так, словно опять начали заниматься собой, – обратился Уандер к Филдингу.
– Хотите сказать, что раньше я так не выглядел?
Уандер озадаченно посмотрел на Филдинга, будто не знал, что тот фанатик бодибилдинга.
– В одном кармане мы нашли остаточные следы, – пояснила я своему заместителю. – В том же кармане, в котором лежали деньги.
Филдинг снял с подноса полотенце.
– Мне знакомы фунты и немецкие марки, – проговорил он, – но не эти медные монеты.
– По-моему, это бельгийские франки, – сказала я.
– Но не имею представления, чьи вот эти бумажные деньги.
Банкноты были выложены рядком для просушки.
– Похоже, на них изображен какой-то храм и... что еще?
– Что такое дирхем? Арабские деньги?
– Скажу Розе, чтобы проверила.