– Немедленно передай это в Интерпол, – сказала я тихо, чтобы никто не услышал.
– Понял.
– Патрон "спир" тридцать восьмого калибра. Когда-нибудь слышал о таких? – спросил Эгглстон Марино.
– Да. С пулей повышенной убойности. "Голд-дот", – ответил тот. – Сюда это никак не вписывается.
Я вынула химический термометр и установила его на коробке с одноразовыми тарелками, чтобы измерить температуру среды.
– Я и без этого могу сказать, док: двадцать четыре и три десятых градуса, – заявил Хэм. – Очень тепло.
Я осматривала и ощупывала тело, а Марино подсвечивал мне фонариком.
– Нормальные люди не покупают патроны "спир", – заметил он. – Нужно заплатить десять-одиннадцать баксов за коробку из двадцати штук. Не говоря уже о том, что ты должен стрелять не из какого-нибудь дерьмового пистолета, иначе он разорвется у тебя в руке.
– Скорее всего пистолет пришел с улицы. – Неожиданно рядом со мной оказалась Андерсон. – Значит, это наркотики.
– Преступление раскрыто, – съязвил Марино. – Вот спасибо, Андерсон. Ребята, можем расходиться по домам.
Я ощущала резкий, сладковатый запах свертывающейся крови. Вынула химический термометр, который установил Хэм. Ее внутренняя температура составляла 31,4 градуса. Я оглянулась. В комнате, кроме нас с Марино, находилось трое. Я почувствовала нарастающую злость и разочарование.
– Мы нашли ее сумочку и пальто, – продолжала говорить Андерсон. – В бумажнике шестнадцать долларов, поэтому вряд ли он туда залезал. И, кстати, рядом стоял бумажный пакет с пластиковым контейнером из-под пищи и вилкой. Похоже, она принесла ужин с собой и разогрела его в микроволновке.
– Откуда ты знаешь, что она его разогрела? – спросил Марино.
Андерсон была поймана врасплох.
– Два плюс два не всегда дает двадцать два, – добавил Марино.
Наступила ранняя стадия трупного окоченения. Подбородок Ким Люонг затвердел, мелкие мышцы шеи и рук – тоже.
– Она слишком одеревенела за два часа, – сказала я.
– Отчего это происходит? – задал вопрос Эгглстон.
– Мне тоже интересно. Я всегда этому удивлялся.
– У меня однажды был случай в Бон-Эр...
– Что ты делал в Бон-Эр? – спросил полицейский с фотоаппаратом.
– Это длинная история. Короче, у одного парня во время секса случился сердечный приступ. Подруга подумала, он просто заснул. На следующее утро просыпается, а он мертвее мертвого. Она испугалась: вдруг все узнают, что он скончался в постели, – и пыталась посадить его в кресло, а тот стоит, прислонившись к креслу, как гладильная доска.
– Я серьезно, док. Почему это происходит? – повторил Хэм.
– Мне тоже хочется об этом узнать, – раздался от двери голос Дианы Брей.