– Я беспокоюсь о тебе и не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Просто положись на меня. Теперь скажи, как ты себя чувствуешь?
– За исключением того, что меня вызывают во Францию, и собираются увольнять, и... – Я хотела было добавить о неприятностях с Люси, но она стояла в дверях.
– Все будет хорошо, – заверил сенатор Лорд.
– Как и все остальное, – ответила я.
– Положись на меня.
– Я всегда так делала.
– Тебя попросят сделать кое-что, от чего ты будешь отказываться. То, что тебя испугает.
– Меня нелегко испугать, Фрэнк.
Марино заехал за мной пятнадцать минут четвертого. Это были безжалостные часы раннего утра, напомнившие мне бессонные дежурства в больнице и начало карьеры, когда приходилось выезжать на вызовы, от которых отказывались все остальные.
– Теперь ты имеешь представление, что такое "собачья смена", – сказал Марино, ведя машину по обледеневшей дороге.
– Я и так знаю.
– Да, но есть разница: тебе не обязательно ездить на вызовы. Можешь послать подчиненного на место преступления, а сама остаться дома. Ты же начальник.
– Знаешь, Марино, я всегда бросаю Люси, когда она во мне нуждается.
– Говорю тебе, док, она все понимает. Возможно, ей придется ехать в Вашингтон, чтобы предстать перед комиссией и отвечать на всякие дерьмовые вопросы.
Я не стала говорить о приезде Дороти, так как не хотела беспричинно его злить.
– Ты преподаешь в медицинском колледже. Я хочу сказать, что ты настоящий доктор.
– Спасибо.
– Разве ты не можешь поговорить с кем-нибудь из администрации? – спросил он, нажимая на прикуриватель. – Разве не можешь воспользоваться связями, чтобы Люси туда попала?
– Пока Джо не в состоянии самостоятельно принимать решения, только семья определяет, кто может навешать Джо, а кто нет.
– Хреновы религиозные фанатики. Фашисты от Библии.
– Было время, когда и ты был недалеким человеком с массой предрассудков, – напомнила я. – Мне кажется, ты много рассуждал о "голубых" и однополой любви. Мне даже не хочется повторять некоторые твои слова.
– Да. Ну на самом-то деле я так не думал.
На частном аэродроме было холодно, ледяной ветер с силой обрушился на нас, как только мы вышли, чтобы забрать вещи из багажника. Нас встретили два неразговорчивых пилота, открывших ворота и проводивших нас к небольшому реактивному самолету, к которому был прицеплен тягач. На одном из сидений лежал толстый конверт из плотной бумаги на мое имя. Мы взлетели в ясную холодную ночь, я выключила освещение в пассажирском салоне и спала, пока мы не приземлились на аэродроме Тетерборо в штате Нью-Джерси.