– Этот убийца совсем не глупый человек.
– Едва ли его можно назвать глупым, – согласился Миро.
– Мы не можем найти никаких записей об этом человеке. Ни его имени – ничего, – признался Телли. – Но верим, что он существует.
– Вы все поймете лучше, когда мы просмотрим дело, – добавил Миро.
– Хотелось бы сделать это сейчас, – сказала я.
Джей Телли поднял с пола папку-архив, вынул из нее несколько толстых канцелярских папок и положил передо мной на кофейный столик.
– Мы перевели все документы на английский, – сказал он. – Все вскрытия производились в Парижском институте судебной медицины.
Я стала их просматривать. Каждая жертва была избита до неузнаваемости, отчеты и фотографии вскрытия показывали следы избиения и звездообразные рваные раны. Кожа на этих ранах была рассечена предметом, отличавшимся, с моей точки зрения, от того, которым была убита Ким Люонг.
– Раздробленные области черепа, – прокомментировала я, переворачивая страницы, – молоток или что-то подобное. Орудие убийства скорее всего не найдено?
– Нет, – ответил Телли.
Лицевые кости жертв были раздроблены. Имелись субдуральные гематомы с кровоизлиянием в мозг и грудину. Возраст погибших – от двадцати одного года до пятидесяти двух лет. У каждой были многочисленные следы укусов.
– "Массивные осколочные переломы левой теменной кости, вдавленные переломы, вызвавшие проникновение внутренних пластинок черепной кости в нижележащую мозговую ткань, – прочитала я вслух, листая один отчет о вскрытии за другим. – Билатеральная субдуральная гематома. Разрушение тканей головного мозга с сопутствующим субдуральным кровоизлиянием... трещины черепной части... раздробления правой фронтальной кости, переходящие по срединной линии в переломы теменной кости... Свертывание предполагает выживание по меньшей мере в течение шести минут со времени нанесения повреждений..."
Я оторвалась от отчетов и сказала:
– Бешеная ярость. Резня. Слепое уничтожение.
– Сексуальная мотивация? – спросил Телли, выдержав мой взгляд.
– Как и во всем, – покачал головой Марино.
Все жертвы были полураздеты, одежда разорвана сверху и до пояса. Всех нашли босыми.
– Странно, – заметила я. – Кажется, он не испытывал интереса к ягодицам и гениталиям.
– Похоже, его привлекали груди, – мягко произнес Миро.
– Это символ матери, – ответила я. – И если правда, что убийцу в детстве держали взаперти дома, здесь мы имеем весьма интересную патологию.
– Что насчет ограблений? – спросил Марино.
– Не слишком очевидно во всех случаях. Но в некоторых – определенно. То есть он брал только деньги, и ничего, что можно было бы отследить, как, например, драгоценности, которые можно заложить или продать, – сообщил Телли.