Я вспомнила ее найденышей. Бедняги не позволяли дотрагиваться до своих ушей, так как были искалечены тренерами, и это было лишь частью того, что им пришлось пережить, выступая на собачьих бегах. В глазах Розы заблестели слезинки, она отвернулась от меня и потерла колени.
– Этот холод плохо действует на мои суставы, – кашлянув, заметила она. – Собаки были уже старые. Но хорошо, что их забрала Лорел. Я не переживу смерти еще одной. Мне хотелось бы, чтобы вы тоже взяли себе собаку; чтобы каждый хороший человек взял себе такую собаку.
Каждый год тренеры усыпляют сотни борзых, когда те больше не могут выступать на беговой дорожке. Я беспокойно заерзала на кушетке. В жизни очень много несправедливости.
– Заварить вам женьшеневый чай, который достает мне Саймон? – Она имела в виду своего любимого парикмахера. – Может, что-нибудь покрепче?
– Я не могу оставаться долго. Просто хотела заехать и убедиться, что с вами все в порядке.
– Ну конечно, все в порядке, – ответила Роза, словно в мире не было ни одной причины для беспокойства.
Я молчала, а Роза смотрела на меня, ожидая, пока я объясню, почему пришла.
– Я разговаривала с Рут, – сказала я. – У нас появились первые зацепки и подозрения...
– Которые наверняка ведут прямо к Чаку, – заявила Роза, кивнув. – Я всегда считала его паршивой овцой. Он избегает меня как чумы, потому что знает: я вижу его насквозь. Скорее ад превратится в рай, чем такой, как он, сумеет меня очаровать.
– Вас никто не сможет очаровать, – сказала я. Послышались звуки "Мессии" Генделя, и на сердце легла печаль.
Роза пристально посмотрела на меня. Она знала, каким тяжелым для меня выдалось последнее Рождество. Я провела его в Майами, где старалась забыть о празднике. Но невозможно было убежать от музыки и света, даже если бы я очутилась на Кубе.
– Что вы собираетесь делать в праздники? – спросила она.
– Может быть, поеду на Запад. Если пойдет снег, будет полегче, но я не могу выносить серое небо. Ричмондская погода: дожди и холодные штормы. Знаете, когда я сюда переехала, раз или два за зиму ложился хороший снег.
Я представила белые ветви деревьев и снег, падающий на ветровое стекло, пока я добиралась на работу, хотя все остальные государственные организации были закрыты. Снег и тропическое солнце служили для меня антидепрессантами.
– Очень рада, что вы заехали меня проведать, – проговорила моя секретарша, вставая с темно-синего кресла. – Однако вы слишком обо мне беспокоитесь.
Она вышла на кухню, и я услышала, как хлопнула дверца холодильника. Роза вернулась в гостиную и протянула пластиковый замороженный контейнер.