– Слышал о нем, – мрачно произнес он. – И вы утверждаете, что Дорогая Доктор Кей и человек, укравший ваш пароль, – одно и то же лицо?
– Это совершенно точно один и тот же человек.
Он помолчал, посасывая трубку.
– Сильно подозреваю, что во всем этом участвует мой смотритель морга, – добавила я.
– Почему?
– Неустойчивое поведение, враждебность, исчезновения с работы. Он раздражен и что-то затевает. Список можно продолжить.
Молчание.
– Когда смогу доказать его вину, я решу проблему.
Доктор Вагнер положил трубку в пепельницу, встал из-за стола и подошел ко мне. Уселся в стоявшее рядом кресло, наклонился и пристально посмотрел на меня.
– Я знаю вас много лет, Кей, – сказал он добрым и одновременно жестким тоном. – Мне знакома ваша репутация. Вы – украшение Содружества штатов. Мне также известно, что не так давно вы пережили страшную трагедию.
– Пытаетесь играть со мной в психиатра, Синклер? – спросила я серьезно.
– Вы не машина.
– И не фантазерка. То, что я рассказываю, происходит в действительности. Вокруг меня творится что-то непонятное, и хотя мне на самом деле сейчас тяжело, то, о чем я говорю, не относится к переживаниям.
– Почему вы так уверены, Кей? Ведь вы, как вы выразились, переживаете. Большинство людей вообще не вернулись бы на работу после того, что вам пришлось испытать. Через сколько дней вы вышли на работу?
– Синклер, у каждого свой способ справляться с бедой.
– Позвольте мне самому ответить на вопрос. Через десять дней. И не слишком удачная среда для возвращения, нужно сказать. Трагедии, смерть.
Я не ответила, потому что изо всех сил старалась сохранить самообладание. Я жила без света в душе, словно в темной пещере, и едва помню, как разбрасывала прах Бентона над морем в Хилтон-Хеде – месте, которое он любил больше всего. Смутно припоминаю, как очищала его квартиру в кондоминиуме, а потом ящики и шкафы в своем доме. С маниакальной скоростью сразу выбрасывала все, от чего позже так или иначе нужно было бы избавляться.
Если бы не доктор Анна Циммер, я бы не смогла выжить. Эта немолодая женщина – психиатр и моя давняя подруга. Я не имела понятия, что она сделала с элегантными костюмами, галстуками, туфлями и одеколонами Бентона. Не хотела знать, что случилось с его "БМВ". Больше всего боялась услышать, куда делись полотенца из ванной и белье из нашей спальни.
Анна была достаточно мудрой женщиной, чтобы сохранить все самое важное. Она не тронула его книги и ювелирные мелочи. Оставила дипломы и благодарности в рамках на стенах его кабинета, где их никто не видел, потому что Бентон был очень скромным человеком. Она не дала мне убрать расставленные повсюду фотографии, сказав, что я должна научиться жить с ними.