– Не продержится, – кивнул Луи, – я согласен. Но несколько дней – это долго. Следующее убийство может произойти уже в пятницу.
– Я знаю, – нахмурился Луазель, – я умею считать. А в министерстве не хотят четвертой жертвы.
– Тут дело не в министерстве.
– А в чем?
– Речь идет о жизни женщины.
– Ну конечно! – раздраженно воскликнул Луазель. – Но мы его скоро возьмем. Он не сможет долго скрываться, выдаст себя. Всегда найдется дурак, который проколется, уж будь уверен.
– Это точно. – Луи тут же подумал о Люсьене. – Хочу предложить тебе небольшую зацепку. Сам решай, что с ней делать.
Луазель был заинтригован. Он знал, что советы Немца всегда куда-нибудь приведут. Луи достал книгу и полистал ее.
– Это здесь, – сказал он, показывая первую строчку «El Desdichado». – Прочти. Здесь названия трех первых улиц. Следующее убийство выпадает на «черное солнце». Улица Солнца, улица Золотого Солнца или улица Луны.
Сдвинув брови, Луазель пробежал глазами по стихам, взглянул на обложку книги, потом вернулся к стихам и прочел еще раз.
– И что это за хреновина? – наконец спросил он.
– Я тебя за язык не тянул, – тихо пробормотал Луи.
– Так это и было у тебя на уме, когда ты первый раз приходил?
– Да, – соврал Луи.
– Почему сразу не сказал?
– Я думал, что все это интеллигентские бредни.
– А теперь не думаешь?
Луи вздохнул:
– И теперь думаю. Произошло еще одно убийство, которое подходит под схему, но я в это не верю. Но ведь я могу ошибаться. Может, ты иначе думаешь, вот я и хотел с тобой поделиться. Может, стоит проследить за теми улицами, которые я назвал.
– Спасибо за помощь, – сказал Луазель, кладя книгу на стол. – Приятно, что ты ведешь честную
игру, Кельвелер.
– Иначе и быть не могло, – серьезно сказал
Луи.
– Но, видишь ли, – добавил Луазель, барабаня по книге, – не верю я в такого рода изыски. И не думаю, что у нас когда-нибудь появятся убийцы, увлекающиеся стихами и игрой ума, ты понимаешь, о чем я?
– Даже лучше, чем ты думаешь.
– А жаль, придумано остроумно. Не обижайся.
– И не собираюсь. Я рассказал это для очистки совести, – сказал Луи, думая о Клемане, который играл в карты в своем убежище для дураков. – Сам знаешь, что это такое.
На прощание Луазель крепко пожал ему руку.