Александр Петрович, Аристарх Доминикович, Виктор Викторович.
Александр Петрович. Вот отсюда, отсюда смотрите, товарищи. Как вам нравится?
Аристарх Доминикович. Я считаю, что место довольно приличное.
Александр Петрович. Да уж что говорить, Аристарх Доминикович, как себе выбирал.
Аристарх Доминикович. Между прочим, я все собираюсь спросить: приглашенья разосланы?
Александр Петрович. Всем разосланы.
Виктор Викторович. Нет, не всем.
Аристарх Доминикович. Как – не всем?
Виктор Викторович. Мы совсем позабыли о Феде Питунине. Нужно было ему приглашенье послать.
Аристарх Доминикович. Так о чем же вы думали?
Виктор Викторович. Я, к несчастью, не видел его два дня, не до этого было, Аристарх Доминикович.
Аристарх Доминикович. Ну не так это важно, в конце концов.
Виктор Викторович. Что же важно, по-вашему?
Аристарх Доминикович. Самое важное – чтобы заговорило общественное мнение.
Мимо могилы проходят две старухи.
Первая. Ах, я дурочка старая.
Вторая. Что такое?
Первая. Как же я пропустила, скажите пожалуйста, свежую вырыли.
Вторая. Нет, я утром заметила; я как в церковь трепала еще – заметила.
Первая. Кто же это преставился?
Вторая. Наш приходский мужчина один преставился. Серафимы Ильиничны зять, Подсекальников.
Первая. Как же я пропустила, скажите пожалуйста.
Вторая. Двое суток в часовне у нас простоял. Я намедни ходила смотрела с Панкратьевной.
Первая. И Панкратьевна видела?
Вторая. Уж мы плакали, плакали…
Первая. Как же я пропустила, скажите пожалуйста. А с чего он преставился?
Вторая. Сам себя порешил.
Первая. Ах ты, ужас какой. Как же я пропустила, скажите пожалуйста. Да с чего ж он себя порешил, Борисьевна?
Вторая. С чего? Это ясно с чего.
Первая. Это верно, что ясно. Скажите пожалуйста. Так, так, так.
Уходят.
Аристарх Доминикович. Общественное мнение заговорило. Идем.
Уходят.
Проходят еще две старушки.
Первая. Не весело стало у нас на кладбище, нет, не весело. И гулянье не то, и покойников интересных нету.
Вторая. В наше время покойники что дрова – жгут их, матушка.
Первая. Потому что о будущем не заботятся, вот и жгут. А придет воскресение, воскресать-то и нечем. Ох, ох, ох, ах, ах, ах, а уж дело-то сделано.