А купался он не просто, а с фасоном.
В саду вырыли круглую яму около метра глубиной и шириной. Маленький ручеёк почти до краёв наполнял её водой.
Приходила мама с мылом и щёткой. Отец приносил ведро или кружку, и появлялся Васька с целой свитой ребят.
Он очень любил купаться и этим совсем не походил на кошек.
Ваську поливали из кружки и намыливали зелёным мылом. Потом он лез в яму, становился в ней на задние лапы, передние протягивал отцу, и начиналось мытьё. Его тёрли щёткой и руками, обливали, полоскали, а он, торжествуя, стоял в яме и сопел от удовольствия. Когда мытьё кончалось, он выбирался на траву, отряхивался, катался и прыгал на солнышке.
Много было с ним возни и хлопот, но зато какой он вырастал красивый!
Васька нисколько не боялся людей. Напротив, он всячески старался привлечь их внимание.
Если случалось, что дома все были заняты и к тигрёнку никто ни с чем не обращался, не гладил его, не тормошил и не заговаривал с ним, Васька как будто обижался.
Иногда мы нарочно испытывали его терпение.
Возьмём, бывало, усядемся на полу в кружок и разговариваем.
Васька подходил и прислушивался. Он ожидал, что мы, как всегда, скажем ему: «А-а, Васюк пришёл!» – и погладим его.
А мы делаем вид, что совсем его не замечаем. Он послушает немножечко и начинает трогать лапой какой-нибудь кончик завязки у фартука или ленту в косе.
А мы ещё пуще разговариваем, но только между собой, как будто его совсем не существует на свете.
Тогда он садился тоже, пялил на нас свои широкие глаза, слушал и в удобных местах вставлял своё «угу».
Это означало, что ему уже невтерпёж становится одному.
Мы хохотали и говорили, нарочно не глядя на него:
– Ишь, как он набивается! Только смотрите не называйте его по имени, а то он сразу догадается, что мы про него говорим, и не будет больше скучать.
Так мы изводили его часами.
Он старался вмешаться в разговор, заигрывал всячески, а потом, когда уже ничего не помогало, вдруг громко зевал, широко раскрывая огромную пасть.
А пасть у него была замечательная – красная, с какой-то бахромой, и зубы, как нарочно, белые, острые и большие.
Мы забывали свой уговор, заглядывали к нему в пасть и восхищались зубами.
Васька сейчас же влезал в наш круг. Мы пробовали руками раскрыть ему рот, а он отворачивал морду и радовался: всё-таки заставил нас обратить на себя внимание.
Со всего города, из окрестных станиц и даже с гор приезжали люди поглядеть на нашего тигрёнка. Они звонили у ворот; мы бежали и откладывали палку-засов.
– У вас, говорят, ручной тигр имеется? Можно посмотреть? Мы заплатим, если нужно, за посмотрение.