– Он ведь сын миссис Перес? – опять спросила я.
Вероника упорно молчала.
– Джоул мог встретиться с ним, когда снимал квартиру.
Она отрицательно покачала головой.
– Оставьте это, миссис Бенсон, – сказала она, и глаза ее стали черными и твердыми, как вулканическое стекло.
Она совсем перестала походить на ту Веронику, которая была мне так хорошо знакома. И все-таки я не могла отступить. На чаше весов лежала жизнь Джоула.
– Вероника, я знаю, Джоул обошелся с тобой ужасно. Но кроме тебя, мне никто не может помочь. Он мой брат, даже больше чем брат. Я вырастила его. Он мне как сын. И он попал в беду.
На минуту черные глаза дрогнули. Я почувствовала, что ей меня жалко.
– У вас есть сын, – наконец проговорила она. – У вас есть двое детей. Забирайте их и бегите.
Ее слова прозвучали словно прорицание бессердечного и неумолимого каменного идола. Я затаила дыхание.
– Мне пора идти. – Вероника освободилась от моей руки.
– Нет! – закричала я. Внезапно до меня дошел смысл ее слов. Она считала Джоула убийцей. Но это было невозможно. Я начала перечислять даты предыдущих убийств, совершенных в то время, когда Джоул находился в Марокко.
– И полиция уже все проверила.
– Полиция, – повторила она пренебрежительно. – Да, легавые знают, кто убил тех девушек.
Я поняла, что до сих пор ломилась в открытую дверь.
– Значит, их убил Тонио?
– Конечно, – подтвердила Вероника, – все знают об этом.
У меня голова пошла кругом. Зловещее предупреждение Вероники никак не вязалось с ее последним утверждением. Я решила во что бы то ни стало выяснить все до конца.
– Если убийца Тонио, значит, Джоул не убийца. Почему же ты советуешь мне бежать и оставить моего брата?
На этот раз я загнала ее в угол. В темных глазах опять появилось беспокойство, но вместе с тем они выражали и сострадание. Предостережение Вероники выглядело теперь бессердечным и жестоким. Но я знала, что жестокость ей не свойственна, и к тому же она любила моих детей. Это и заставило ее заговорить. Наверное, она думала о них, когда мы стояли на оживленном перекрестке Испанского Гарлема, и вокруг нас бегали маленькие темнокожие девочки.
– Ты знаешь, где сейчас Тонио? – осторожно начала я. – Куда он делся, когда ушел из дома? Если бы полиция могла найти его…
Я умолкла, закусив губу. Лицо Вероники опять стало суровым. Я боялась, что она повернется и убежит. Конечно, мне нельзя было упоминать полицию. Наверное, весь жизненный опыт Вероники учил ее избегать любых контактов с официальными властями. Я совершила грубую ошибку и теперь с горечью чувствовала, что теряю шансы спасти Джоула.