Из Тулузы явился посланный гонец, который привез Видалю письма от графа Раймона и Андре, а также запеленатую со всей тщательностью и предосторожностями чудесную гитару, которую трубадур тут же вручил гостившему у него в тот день принцу.
Письмо тулузского графа Пейре вскрывал дрожащими руками. Раймон написал его спустя месяц после истории с украденным поцелуем, и так как граф не имел понятия, где следует искать беглого трубадура, велел отнести послание в «Гнездо певчей пташки», дабы Пейре смог получить послание, когда вернется.
В письме добрейший граф Раймон уверял Пейре в своей самой искренней дружбе и в том, что он успокоил графиню, и она готова простить шалуна, если тот впредь обязуется не делать ничего подобного.
Раймон звал Видаля поскорее вернуться в родную Тулузу, которая, по словам графа, осиротела без его звонкого голоса.
Письмо от Андре касалось в основном хозяйственных дел. Управляющий расписывал, во сколько обошлись в этом году содержание прислуги и охраны. В отсутствие хозяина он был вынужден сократить их численность вдвое. Андре опасался, что если Пейре не вышлет денег, в скором времени ему уже будет нечем содержать дом и платить в казну.
Письмо было испещрено колонками длинных цифр и только в конце его, как бы невзначай, управляющий сообщал о том, что у прислужницы Каролины родилась дочка, которую Андре был вынужден тут же удочерить, женившись на ее матери, за что и просил у хозяина прощения.
Пейре бросил письмо на резной столик, на котором они с принцем до этого затеяли играть в шахматы, и задумался.
В Тулузе, без сомнения, происходило что-то необычное. Иначе зачем понадобилось бы Андре принимать на себя грех Пейре? Незамужних баб с детьми всегда было в превеликом множестве, и это было в порядке вещей.
Добренький старый священник исправно крестил незаконнорожденных детей, предлагая матери в качестве отпущения грехов поставить в церкви свечу размером с новорожденного ребенка и читать три раза в день определенные душеспасительные молитвы.
Конечно, можно было допустить, что Андре сам был влюблен в хорошенькую Карел, но Пейре гнал от себя эту мысль. Бывший воспитатель Гийома де ла Тур, благородный и сдержанный Андре Тидьи не вязался с образом старого и охочего до молодого тела развратника. И, Видаль это знал наверняка, своим поступком он спасал не только рыжую Карел, но и самого Пейре.
Не скрывая от принца, что у него родилась дочь, Видаль спросил совета. Обсудив положение дел, друзья пришли к решению отослать управляющему деньги на содержание дома и прислуги, но с тем, чтобы оставалась крупная сумма на малышку. Рюдель полагал, что за время их отсутствия в Тулу зеком графстве, должно быть, произошли какие-то перемены, и, возможно, в преддверии третьего крестового похода святая католическая церковь ожесточила требования к нравственности. Поэтому в своем ответном письме Пейре поздравлял управляющего с рождением ребенка и не указывал на отправляемый в письме излишек.