– Любимого трубадура?! Да что вы знаете о сильных мира сего?! Впрочем, может, добрейший граф и спасет вас, случись вам оказаться перед его судом. Но хозяин замка Руссильон – жестокий и коварный хищник. Я повидал таких рыцарей в святой земле. Они убивали мирных людей просто потому, что были не в духе или желали поразвлечься. Я видел, как сто женщин были отправлены на казнь только потому, что король не знал, что с ними делать…
– Ну вот – теперь вы начнете рассказывать о своих подвигах! – Гийом зевнул. – Я хочу спать. Спасибо за помощь, дорогой Пейре. Но я в ней не нуждаюсь и попрошу впредь не шпионить ни за мной, ни за известной вам дамой, а также не распускать свой длинный язык по поводу того, чему вы невольно сделались свидетелем. Я слышал, что в святой земле Английский Лев уже поклялся отрезать его вам. Так вот – если вы посмеете проболтаться, о чем, сами знаете – я отрежу его вам, опередив Ричарда!
После этих слов Пейре выхватил свой собственный меч и сделал выпад в сторону де Кобестаня, но тот картинно раскланялся перед ним.
– Я, конечно, убью вас, Видаль, но не сейчас. Сперва я все же должен уладить это дело. Позже я сам найду вас, и мы сможем преклонить копья навстречу друг другу. Так что берегитесь Ричарда, вам как трубадуру нельзя лишиться своего главного оружия. Мне также не хотелось бы пропустить наш поединок, поэтому постарайтесь остаться в живых, – с этими словами Гийом скрылся за своей дверью, оставив Пейре кипеть от переполнявшей его злобы.
– Смотрите, как бы вам самому не лишиться головы! Хотя на что она вам – думать-то вы ей все равно никогда по-настоящему не думали… – со злости Пейре стукнул кулаком в запертую дверь и вернулся к себе.
Забегая вперед, скажу, что и спустя годы Пейре Видаль с ужасом и содроганием будет вспоминать эту свою пророческую фразу, оплакивая гибель талантливейшего трубадура, которому он так и не смог помочь.
Взбешенный и расстроенный, Пейре вернулся в свою комнату, где растолкал мирно спавшего оруженосца, велев ему немедленно собираться в путь.
Хьюго уже упаковал вещи, когда, не зная, чем бы занять себя, Пейре выглянул в окно и увидел, как Гийом, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, седлает свою серую кобылу. Видаль отошел от окна, не желая снова заслужить «лавры» шпиона. Должно быть, де Кобестань вывел серую, не садясь в седло, потому что почти ничего не было слышно. Ворча на то, что его разбудили, Хьюго уже справился с вещами и теперь пошел будить поваров – хозяйская прихоть, дело, конечно, серьезное, но и о еде в дороге забывать не годится.