В этот раз вернувшийся с охоты Раймон был необыкновенно весел и словоохотлив. Вопреки обыкновению, его герольд трубил в рог не только на подступах к замку, но и переезжая через мост, и позже во дворе замка. Бросив поводья подоспевшему мальчишке, Раймон первым подлетел к Пейре, обнимая его за плечи и сетуя на то, что не пригласил трубадура составить компанию и поохотиться, как это и подобает сильным и не привыкшим отсиживаться за бабьими подолами мужчинам. Раймон клятвенно заверял, что в следующий раз непременно устроит охоту в честь Видаля: Хохоча и то и дело хлопая себя по наколенникам, хозяин Руссильона признался, что дьявольски голоден, потому что, загоняя зверя, не дал ни ему, ни себе и минуты роздыха. Так что теперь он рассчитывал съесть и выпить все имеющиеся в замке запасы. И предлагал Пейре спорить на то, что сумеет в одиночку съесть целого каплуна на вертеле. Постоянно похлопывая трубадура по плечу, Раймон клялся ему в вечной дружбе, предлагая поселиться в Руссильоне.
Однако, узнав о намерении гостя покинуть гостеприимный край, хозяин не выказал и тени сожаления, добавив только, что не на ночь же глядя собираться Пейре, на радость разбойникам и грабителям.
Они порешили, что Пейре отпразднует с хозяином удачную охоту, а утром с первыми лучами солнца двинется в дорогу.
Делая вид, что желает осмотреть славившихся своей силой руссильонских лошадей, Пейре пошел в конюшню, надеясь отыскать там связанного Гийома или какие-то его следы. Осмотрел битую дичь, зайцев, лис и молодого полосатого подсвинка и, не зная, что бы еще предпринять, вернулся в свои покои. Там он переоделся в новые одежды, не забыв надеть на голое тело тайную кольчугу, последний и самый ценный подарок Саладина. Взяв с собой меч и заткнув за пояс незаметные кинжалы, как это обычно делали сарацины в святой земле, отправился в трапезный зал.
В ожидании обещанного пира Хьюго натягивал на лук новую тетиву и проверял стрелы. Опоясавшись двумя короткими, как это обычно носят слуги, мечами, он обернул лук старым плащом и припрятал его в Раймоновой оружейной комнате, что находилась аккурат рядом с трапезным залом. Этому способу он также научился у слуг Саладина: «Прячь монету среди других монет – и ее никто не приметит. Прячь каплю среди других каплей – и ее никто не найдет. Нож невидим среди ножей, труп среди трупов».
Положив лук рядом с другим оружием, Хьюго мысленно поблагодарил за дельный совет бывших врагов и заторопился на свое место за спинкой стула Пейре.