Колдун вновь очнулся. Да что ж такое?! Почему вода так быстро высыхает? Будто жар сжигает ее. Вот именно, жар… Нужно еще одно заклинание, чтобы влага сохранялась дольше. Чтобы не стекала по коже, а задерживалась на веках, как в чашах, и длила воспоминания.
– Тина! – крикнул Роман. В то утро он так же требовательно звал ее. Точь-в-точь таким же головом, в котором слышались скрытая энергия и нетерпение.
Она прибежала. На ней был коротенький махровый халат на молнии. Впрочем, молния не застегнута.
– Сколько времени? Рано еще?
– Да вон часы. На тумбочке.
– Они стоят.
– Ничего не стоят. Пять часов.
– Утра?
– Конечно.
– Помнишь мальчишку, что приходил ко мне на прием? Беловолосый. И аура у него совершенно необычная. Помнишь?
– Кажется, да, – отвечала она неуверенно. Про ауру, разумеется, ничего не знала, но сделала вид, что посвящена.
– Его звали Юл. Юл Стеновский.
– Ну да, да. – Она закивала охотно. Теперь тоже вспомнила, без всяких колдовских ухищрений. – У него еще отца убили. В газетах писали. Того человека застрелили в подъезде. Предприниматель. Но не из богатых – концы с концами сводил.
– Убийцу нашли?
– Не… Нашли. Колдун удивился:
– Когда?
– Да почти сразу же. Кто-то закопал три трупа на пустыре возле недостроенного дома. Дед из поселка пошел гулять с собакой, собака могилку и разрыла. Менты понаехали. По каким-то признакам решили, что один из них и есть убийца. Знаешь, от чего тот парень умер?
Роман пожал плечами.
– От обезвоживания, – с торжеством в голосе объявила Тина.
– Странная смерть для киллера, – невозмутимо заметил колдун. И добавил: – У этого парня были кроссовки сорок пятого размера.
– Откуда ты знаешь?
– Видел его следы на воде.
Да, Роман помнил теперь, как ходил к дому убитого и в луже разглядел отражение чьей-то руки, рукав кожаной куртки и след ноги, обутой в кроссовку. В своем сне наяву Роман снова вопрошал воду у подъезда, и она ему отвечала. Но не это было главным. Главным было другое: ниточка тянулась куда дальше. Изображение парня со светлыми, как у Юла, волосами появилось на дне тарелки с водой, едва Роман Вернон задал водной стихии вопрос: “Почему убили Александра Стеновского?” Этот блондин в светлом плаще не был убийцей, он был причиной, из-за него киллер всадил две пули Стеновскому в сердце. А на шее у незнакомца сверкало серебряной нитью водное ожерелье. Вот оно! Вот! Вот к чему относилось предчувствие того дня. Предчувствие, от которого темнела вода, суля грядущие беды.
Ожерелье с водной нитью на шее человека в светлом плаще… Да, именно! Кто-то сплел ожерелье и подарил незнакомцу. Значит, должен быть еще один, умеющий плести нити, кто мог покуситься на власть господина Вернона. А ведь прежде Роман считал себя единственным водным колдуном. И вдруг – известие, что соперник существует, что может отнять любимую стихию. Романа охватило чувство, похожее на жгучую ревность, которую ничем нельзя загасить. Колдун, не колеблясь, решил, что рано или поздно доберется до того, второго. Вернее, сначала до парня, что носит ожерелье, затем до искусника, что его сплел. Роман бросился в погоню. А дальше…