– Зачем?
– Я же сказала: тебе не понять. Знаю, глупо о таком мечтать, если у меня рост метр шестьдесят и жопа как два арбуза. Но мечтать всякий может о чем-нибудь недоступном. О доступном мечтать скучно. Так ведь? Вот если б стать такой же красивой, как Надя, я бы всех мужиков с ума свела!
Надя, Надежда! А вдруг Стен откроет сейчас тайну, которая даст возможность ее воскресить? Ведь в Беловодье можно создать все… Значит, и живую воду – тоже. В принципе, любая вода – живая. Надо лишь заставить ее делать то, что тебе нужно. А кому, как не повелителю вод, приказывать? Кому, как не господину Вернону, повелевать в Беловодье?!
Глаша уже начала зевать, и Роман завернул ее в плед, как ребенка, и уложил на диване.
Теперь можно было без помех вернуться к Лешке и переговорить о том важном, что он собирался поведать. Роман вышел. Было довольно светло, вода освещала Беловодье. Ее призрачный мягкий свет лился одновременно отовсюду, тогда как небо было совершенно черным. Едва слышно шептала вода…
И сквозь водное стекло стали проступать очертания комнаты…
ВИДЕНИЯ иссякли.
И Роман погрузился в самый обычный сон. Ему снилось, что он грезит наяву и сквозь сомкнутые веки видит то, что происходит в комнате.
И будто в комнату входит Надя и останавливается подле Романа. Наклоняется над ним, улыбается… И лицо ее превращается в отвратительную Глашину физиономию, лишенную кожи…
Колдун закричал и разодрал веки.
Лена стояла перед запертыми воротами и смотрела на табличку с надписью “Приема нет. Записи на прием нет”. Попробовала открыть калитку, но не смогла – заперто, причем надежно. Напрасно Лена приподнималась на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Забор был высокий. Поверх видны были лишь кроны деревьев и второй этаж дома с закрытыми ставнями. Такое впечатление, что в доме никто не живет. Что же делать? Куда ей идти? Где искать колдуна? Малютка Казик в люльке развопился не на шутку. Почти машинально Лена укачивала его, но Казик только орал сильнее, требуя чистый подгузник, молоко, водичку и, прежде всего, чтобы его взяли на руки. Лена вздохнула и уже собиралась двинуться обратно по Ведьминской, когда кто-то схватил ее за руку. Какой-то неприятный тип с болезненным худым лицом, в черных очках.
– Что вам надо? – выкрикнула она и выронила сумку. Люльку с Казиком, однако, удержала.
Она уже собиралась закричать: “На помощь!”, но тут сквозь незнакомые черты на мгновение проступило совсем другое лицо. Мелькнуло и исчезло.
– Роман! – выдохнула она радостно.
– Не так громко! Совсем не обязательно привлекать внимание. Здесь на улице дежурят несколько человек и требуют немедленно их принять. А я не могу. Пока.