Юсеф в очередной раз с трудом ухитрился разлепить глаза, отвлекаясь от своих мыслей. Над головой по-прежнему горела все та же лампочка, скупо освещая то, что, по его представлениям, было крошечной каморкой, затерявшейся в самом центре какого-то несуществующего лабиринта. Юсеф помнил, как просил адвоката, но никак не мог вспомнить, что же ему на это ответили. Этих ребят звали Мори и Шеп.
Мори по всем статьям был настоящим придурком, до конца преданным службе. Да уж… Для этого некрасивого еврейского парня с большим крючковатым носом не существовало ничего, кроме «Бога-и-Родины». В общем, этот Мори старался все делать по правилам, а может, это сказал ему Шеп – сейчас точно не вспомнить. Они перешучивались о том, что у Мори есть подружка в Скарсдейле, а параллельно задавали Юсефу вопросы насчет того, кто передал ему блоки питания и тритий. Только вот шиш они чего из него вытянут. Пускай хоть всего исколют. Плевать. Рано или поздно им все равно придется предоставить ему адвоката, поскольку он, как и всякий американский гражданин, обладал таким правом. Да, пожалуй, Юсефа больше беспокоил тот, второй, по имени Шеп. Сразу чувствовалось, что с ним шутки плохи.
– Рано или поздно ты все равно заговоришь, – сказал ему Шепард. – Так какой смысл тянуть резину?
Но голос Шепа казался Юсефу просто каким-то очень далеким эхом. Да черт с ними, с ублюдками, пускай говорят, что хотят… и говорят, и говорят, и говорят. Потому что никогда еще ему не было так хорошо.
– Да не волнуйся, получишь ты своего адвоката. Но только если начнешь говорить и дашь нам возможность разматывать дело дальше, – заявил ему Мори. – Имя, Юсеф. Всего лишь имя твоего старшего. Кто забирал у тебя готовую работу и передавал ее дальше?
Юсеф улыбнулся:
– Слышь, приятель, а может, двинешь мне еще дозу этой своей прелести? Глядишь, после этого я подобрею, и язык у меня развяжется.
– Давай-ка лучше я им займусь, – сказал Шепард Аппельбауму. – Пока его вообще у нас не забрали.
– Подожди, пока Форсайт составит свой отчет.
– Подожди да подожди, – с отвращением бросил Шепард. – Мы все время только и делаем, что чего-то ждем. И я вовсе не намерен давать этому типу соскочить с крючка. Заваривается какая-то очень большая каша, я это нутром чую. И пошли в задницу все эти защитники гражданских свобод и неприкосновенности личности.
Брайан Шепард неприязненно разглядывал Юсефа. Поступая на работу в фирму, он все представлял себе совсем иначе. Ну, совершенно по-другому. После окончания Уитонской школы в Чикаго он поступил в Северо-Западный университет на юридический факультет. Брайан всегда знал, чего именно хочет, поскольку вырос на фильмах о Джеймсе Бонде: красивая жизнь настоящего шпиона, куча красивых женщин и постоянные командировки во всякие экзотические страны, возможность сыграть по-крупному в казино в Монте-Карло. Поэтому он не мог скрыть разочарования, когда в Лэнгли ему три года пришлось возиться с бумажками, корпеть над кодами да передавать разные указания руководства по защищенной линии шпионам, находящимся на заданиях за границей, которым повезло больше, чем ему. Ему попросту даже не дали возможности проявить себя, доказать, насколько ценным полевым агентом он мог бы быть.