Сдача Мариенбурга наемникам оказалась фатальной ошибкой, уступавший только развязыванию этой войны. Наемникам не было дела до происходящего, лишь бы им платили их деньги, и чем дольше их не платили, тем более наемники беспокоились о своих доходах. Великий магистр мог платить им только частично, и его успехи – взятие города Мариенбурга и восстания в городах Лиги – их совершенно не интересовали. Они скорее были склонны поверить, что Лига выигрывает войну. Олигархия купцов в меньших городах Пруссии, поддержанная войсками, посланными из Данцига, потопили в крови мятежи нижних слоев, временно угрожавшие их режиму, а король помог справиться с мятежами в Кульме и других пограничных провинциях. Так что наемники уверенно требовали с Великого магистра денег. В феврале 1457 года Эрлихсхаузену пришлось пойти с ними на временное соглашение. Он договорился об еще одной частичной выплате и разрешил наемникам продать заложенные им крепости тому, кто заплатит большую цену, если орден не сможет выплатить им остаток своего фантастического долга. Конечно же, в нужный срок Великий магистр не смог собрать требуемую сумму.
Именно в этот момент данцигские купцы продемонстрировали свою финансовую мощь, У Казимира также не было денег на оплату наемникам, а большинство членов Прусской Лиги слишком пострадали от войны, чтобы собрать сумму, которую те требовали. Но Данциг мог собрать такие деньги, и он сделал это. Несмотря на то что король Дании надеялся ослабить Ганзейскую Лигу и объявил войну с ней, торговля Данцига процветала. Не без жертв и трудностей, но требуемая наемниками сумма была собрана: это разрушило планы Эрлихсхаузена и обеспечило Данцигу выигрышное положение на руинах государства Великого магистра. Казимир, со своей стороны, даровал Данцигу такие привилегии, которые сделали этот город доминирующим в местной политике и торговле. В свою очередь, купцы вручили королю ключи от неприступных прежде крепостей. Людовик фон Эрлихсхаузен был бесславно изгнан из своей штаб-квартиры в Мариенбурге и заключен под стражу в Конице, где ему сообщили, что его передадут королю. Блюменау, который пытался убедить наемников, что их действия «противны Богу, справедливости и Святому Писанию», был избит и изгнан прочь из замка. В последний момент фон Эрлихсхаузену удалось ускользнуть и добраться до Кенигсберга. Эта крепость, недоступная Прусской Лиге и ее флоту, стала с тех пор резиденцией Великого магистра. А война продолжалась.
Казалось, самое время было вмешаться в события кардиналу Пикколомини: подходящим поводом была угроза изгнания епископа Эрмлянда, верного сторонника Великого магистра. Если бы Прусская Лига смогла добиться избрания на его место своего человека, баланс сил был бы нарушен. В Данциге проживали трое каноников, еще шестеро – в изгнании в Силезии, и семерых держал в плену Великий магистр (за что был отлучен папой). Фон Эрлихсхаузен узнал, что силезийские каноники предлагают нынешнему епископу отречься от своей обанкротившейся епархии, чтобы могли состояться выборы польского помощника канцлера в епископате. Фон Эрлихсхаузен отправил эрмляндского декана Бартоломеуса Либенвальда в Рим, чтобы тот обратился к Пикколомини. Из Рима Либенвальд успел добраться лишь до Силезии, когда его настигла весть о смерти епископа. Следуя совету кардинала избрать епископом недюжинного человека, знакомого как папе, так и императору, а не кого-то из незначительных людей, предложенных Лигой и Великим магистром, Либенвальд предложил избрать самого Пикколомини. Шесть каноников согласились и отправили Либенвальда обратно в Рим, чтобы объявить свой выбор папе Каликсту III.