Убедившись, что груз скотинке по силам, Патч весело принялся за работу по распределению трофейного добра, сопровождая ее шуточками и прибаутками, произносимыми то строго, то почти ласково, словно он обращался к любимой девушке.
Плечо немного побаливало, но огонь в нем угас под смягчающим воздействием бальзама. В любом случае Патч предпочитал двигаться, несмотря на боль, от которой отнималась рука. Он знал, что необходимо разрабатывать мышцы, иначе они просто атрофируются.
Навьючив животное и как следует закрепив груз, Патч напоследок окинул взглядом поляну. Целое сонмище насекомых и мелких грызунов, непонятно каким образом проведавших о предстоящем пиршестве, уже сползалось к остывающим трупам. В первой волне шли муравьи, сколопендры, жужелицы и маленькие подземные ящерки со жгучей слюной – не самая страшная мерзость. Но скоро здесь появятся другие хищники, уже после них-то поляна приобретет свой девственный облик.
– Я оставил тебе одеяло, питье и жратву на целый месяц, – бросил Патч пареньку, который, не шелохнувшись, следил за его приготовлениями, зло слизывая языком текущую из разбитого носа кровь. – Возьмешь себе одну из лошадей, а остальных отпустишь. На твоем месте я бы здесь не задерживался. Скоро сюда пожалует целая свора пожирателей падали, и они не станут особенно разбираться, где мясо холодное, а где теплое.
С этими словами он вставил ногу в стремя, вскочил в седло и повернулся, чтобы отрезать от толстой ветки повод вьючного животного.
И тогда живой комок упал ему на спину и впился острыми зубами в шею.
Молотя воздух локтями, встряхнувшись, как буйвол, отгоняющий рой слепней, набившихся в свалявшуюся шерсть, Патч сбросил с себя гаденыша, тем не менее, оставив у него в зубах добрый клок кожи.
Но атака еще не закончилась, поскольку мальчишка – а это был он – снова, как клещ, вцепился в Патча, пытаясь дотянуться грязными пальцами с длиннющими ногтями до глаз всадника.
Резко откинув голову назад, Патч мощным ударом оглушил мальчишку, который кубарем покатился на землю.
Едва став на ноги, неутомимый, словно состоящий из одних пружин, щенок снова бросился в атаку и, изменив на этот раз тактику, вцепился в шею Зака, одновременно нанося Патчу чувствительные удары в пах.
От боли у Патча перехватило дыхание. Широко раскрыв рот, он пытался глубоко вздохнуть, в то же время ощущая дикую ярость и желание обрушить соединенные воедино кулаки на череп паршивца, осмелившегося причинить ему такую боль.
И в апофеозе он упал на раненое плечо. Однако боль в паху была настолько сильной, что ее дополнительная волна показалась Патчу всего лишь крохотной песчинкой в пустыне его мучений.