Полуоглушенный, он приподнялся, ища взглядом мальчишку, и увидел, как тот катится по полу, пытаясь ускользнуть от огня, который, спустя мгновение, облизывал своими жгучими языками то место, где секунду назад находился Джаг.
Завершив свой акробатический номер, Джаг схватил "дриллинг" и, сидя на полу, замер, нацелив на двери сарая все три ствола обреза.
Патчу показалось, что время остановилось. Перед его мысленным взором чередой пронеслись подробности схватки, и он понял, что с ними ничего серьезного не случилось. Он слышал гудение бушевавшего вокруг пожара, раздуваемого стонущим за пылающими стенами ветром, чувствовал щекочущий ноздри запах пороховой гари и вонь обугленной падали. Он видел, как в последних судорогах корчилось тело того, кого еще недавно звали Гором. Краем глаза Патч заметил, что от горящего тела Двойной Шестерки воспламенилась балка, к которой он был приколот вилами. Боль с новой силой запульсировала в его правом боку.
Джаг неподвижно сидел и, словно окаменев, глядел на своего противника, закутанного в длинный черный плащ и приближавшегося к нему с револьвером в руке.
– Джаг! – заревел Патч, теряя над собой контроль.
Пришелец повернул на крик голову и тогда старик все понял.
В то же время из-под плаща показалась вторая рука с револьвером, и его черный зрачок уставился прямо в лоб Патча.
– Джаг! – прохрипел он чуть слышно. – Джаг...
Наконец громыхнул "дриллинг".
Черный Плащ схлопотал пулю прямо в живот. Под воздействием взрывного заряда его разорвало на уровне поясницы, и верхняя часть, закутанная в плащ, мрачной кометой пролетела через сарай и упала на пороге охваченного огнем строения.
– Боже мой, – только и смог пробормотать Патч, – Боже мой!
Обретя обычную ясность мысли, он заметался по той малой части сарая, которая еще не горела, в поисках своей артиллерии, разбросанной там и сям в ходе кровавой стычки.
Лишь позже, когда они перевязали раны, оказавшиеся к счастью поверхностными, Джаг затеял разговор на мучившую его тему.
– Вы на меня сердитесь? – спросил он наставника, смазывавшего сапоги касторовым маслом. – С тех пор, как мы вернулись, вы со мной не обмолвились ни единым словом, а это на вас не похоже!
– А чего с тобой говорить? Ты все равно все делаешь по-своему!
– Я не думал, что все так обернется, – пожаловался Джаг. – Я хотел только получше рассмотреть мотоцикл.
– Я всегда советовал тебе держаться подальше от всего, что имеет колеса.
– Но я не сделал ничего плохого, просто эти типы оказались какие-то чокнутые!
– Так будет везде, куда бы ты ни отправился. Особенно, если ты будешь продолжать вертеться вокруг того, что тебе не принадлежит.