Все это Иван Петрович понимал и поэтому несколько изменил свое отношение к Пустынину.
Во время второй встречи он долго говорил с ним о Хоминой, ни словом не обмолвившись по существу дела. Со Светланой они познакомились на юге, потом, когда она развелась со своим прежним мужем, решили жить вместе. Не зарегистрировались, оказывается, потому, что развод Хоминой по первому браку был не оформлен. Иван Петрович почувствовал, как хорошо относится Пустынин и к жене, и к приемной дочери. Сейчас, когда они говорили о девочке, особенно бросалась в глаза неподдельная тревога о ней, которую Пустынин по-мужски неумело старался скрыть.
Не ускользнуло от внимания Упорова и другое. По каким-то маленьким штрихам, хотя бы по тому, что при всяком случае Пустынин непременно вспоминал Хомину, Иван Петрович убедился, что он занимал в семье подчиненное место, ходил, как говорят, «под пятой» у жены. Он, видимо, так привык полагаться всегда и во всем на нее, что сейчас, без нее, в разговоре со следователем чувствовал себя неуверенно.
Хомина находилась под арестом уже третий день, когда из Москвы пришла телеграмма, в которой сообщалось, что в указанную запросом неделю в сберегательной кассе № 5287 Москвы, расположенную в магазине «Детский мир», предъявлялся билет, выигравший ковер стоимостью восемьдесят четыре рубля. Это был единственный билет, относящийся по территориальности к Камышловскому району Свердловской области.
В тот же день Иван Петрович спросил на допросе Пустынина:
– Юрий Михайлович, из каких побуждений вы сделали ложное заявление о принадлежности вам билетов, украденных в магазине «Подарки»?
– Эти билеты покупал я, – ответил Пустынин после некоторого молчания.
– Вы хотите искренне помочь своей жене, и я понимаю вас в простом человеческом смысле, – сказал ему Иван Петрович. – Но если учитывать, что ложь мстит за себя любому, кто избирает ее защитницей, то как бы вы поступили в таком случае?
– Я ведь давал объяснение по этому поводу, – попытался уйти от ответа Пустынин. Письменное…
– Об этом я и говорю,
– Что же еще нужно?
– Вы называли в объяснении место, где покупали билеты…
– Да, в пассаже.
– Как же вы могли в пассаже купить билеты, которые продавались в Верхней Салде?
– Какая Верхняя Салда?! – растерянно посмотрел на него Пустынин.
– Прочтите в этом письме строки, подчеркнутые красным карандашом, – сказал ему Иван Петрович, передавая письмо фабрики Гознак.
Прочитав, Пустынин посмотрел на письмо как на похоронную.
– Нашлись, что ли, билеты? – спросил он.
– Так ведь их необязательно и находить, – ответил с улыбкой Иван Петрович. – Вы же сами передали следователю номера, отмеченные на таблице в газете.