– Нет, царевич. – Привратник покачал головой. Значит, эта болезнь не заразная.
– Что она ест? То же самое, что и все остальные?
– Многие женщины требуют, чтобы им готовили отдельно, по собственному вкусу, – ответил привратник. – Уверяю тебя, царевич, еда эта свежайшая и наилучшего качества.
Хаэмуас сделал знак Пенбу, что записывать их беседу необязательно.
– Ну разумеется, – произнес он. Его слова прозвучали довольно резко, и Хаэмуас почувствовал, что вовсе не намерен смягчать каким-нибудь замечанием это впечатление. – Сыпь лечится просто. Приготовьте мазь из равных частей киперуса лугового, луковой шелухи, ладана и сока диких фиников. Рабыня должна втирать эту мазь в ее тело дважды в день, и через неделю все пройдет. Если нет, пошлите за мной. – Он уже собирался уходить, как вдруг почувствовал, как рука девушки вцепилась в его одежду. Он взглянул на нее.
– А как же заклинание, великий царевич? – раздался тонкий голосок, в котором слышался сильный акцент. – Ты разве не будешь надо мной колдовать?
Хаэмуас посмотрел в ее черные глаза, полные тревоги, и улыбнулся. Он взял в руку ее мягкие пальцы и присел к ней на постель.
– Нет, милая, колдовство ни к чему, – заверил он девушку. – Нет никаких признаков, что твою болезнь наслали злые духи. Может быть, ты слишком много времени провела на солнце или искупалась в грязной воде, или твоей коже не понравилось какое-нибудь здешнее растение. Не волнуйся. Рецепт снадобья, которое будут для тебя готовить, был найден много лет назад в храме Озириса в Абидосе. Это очень надежное средство, и оно тебе обязательно поможет.
Вместо ответа она внезапно прижала его руку к губам, чего он никак не ожидал. Хаэмуас быстро высвободил руку и встал с кровати.
– Первый раз нужно натереть ее этим бальзамом прямо сейчас, чтобы больная смогла уснуть, – распорядился Хаэмуас и быстро вышел из комнаты. Он поспешил обратно по коридору, через сад, к своим носилкам, не в состоянии думать ни о чем, кроме массажа и долгожданного сна.
Хаэмуас отпустил Пенбу и воинов и остался наконец в одиночестве за закрытыми дверьми своих личных покоев, перед которым была выставлена ночная охрана. Каса принялся снимать с него черный парик, спадающий Хаэмуасу на плечи, вынимать из ушей любимые бирюзовые серьги, снимать многочисленные кольца и браслеты, украшавшие руки. Сняли и отложили в сторону набедренную повязку. С глубоким вздохом усталости и удовлетворения Хаэмуас опустился на ложе, уткнул лицо в гору подушек и почувствовал, как Каса роняет ему на спину капли благоуханного оливкового масла. Хаэмуас закрыл глаза и на долгое время полностью отдался в сильные руки Касы. Тот разминал напряженные после долгого дня узлы мускулов, твердой рукой скользил по его бедрам и ягодицам. Потом Каса сказал: