– Это всегда были хеттские земли, Божественный, – твердо ответил посол. – Согласно старинному договору, заключенному хеттами с твоим отцом, Осирисом Сети Первым, в котором вполне ясно изложено…
Хаэмуас подавил вздох досады. Упомянув Сети, Урхи-Тешуб допустил тактическую ошибку. Отец Рамзеса все еще оставался для него камнем преткновения. Сети был человеком, наделенным тонким вкусом и даром предвидения. Воздвигнутые им памятники, а также главное свершение его жизни – храм Осириса в Абидосе – являлись яркими образцами непревзойденного художественного вкуса, красоты и великолепия, при взгляде на которые просто захватывало дух. И, что еще хуже, Сети сопутствовал успех в военных делах, в которых Рамзес, несмотря на его самодовольные заявления, терпел самое позорное поражение. Потягивая вино, Хаэмуас задумчиво слушал, как они продолжают перебранку. Собравшись с мыслями, он заговорил, выждав момент, когда его вступление прервет речь хеттского посла, а не фараона.
– Я не вижу смысла в этом обсуждении, – твердо заявил он. – Мы собрались здесь, чтобы привести брачные переговоры к успешному завершению. При всем моем уважении, Урхи-Тешуб, если тебе угодно поговорить о ценности древних договоров, ты можешь выбрать для этого другое время. – Посол поклонился царевичу с выражением облегчения. Тогда Хаэмуас обратился к Рамзесу, который сидел, несколько раздраженно, но тем не менее грациозно поигрывая чашей для вина: – В Хаттусасе находится наш посол Гай, – напомнил он фараону. – Напиши ему, что мы желаем получить приданое одновременно с приездом царевны. И пусть Гай сам проследит за тем, чтобы были отправлены все обещанные дары. Хаттусилли не виноват в том, что у него случился пожар, а сам он болезнью прикован к постели. Его вина – в медлительности и нерасторопности.
– Слишком долго и слишком громко он похвалялся, – заметил Рамзес. – Я полагаю, мы должны потребовать пять сотых сверх того, что он обещал заплатить. Пусть возместит наше чересчур долгое ожидание. В конце концов, нам все равно полагается с него дань. – Он бросил на Хаэмуаса быстрый лукавый взгляд. – И вообще я не уверен, что царевна достойна тех неимоверных усилий, какие мне приходится прилагать для ведения этих переговоров. Возможно, я совсем откажусь от своих намерений и женюсь не на ней, а на какой-нибудь вавилонской царевне.
– То же самое может сделать и Хаттусилли, если мы станем оказывать на него слишком сильное давление, – возразил Хаэмуас. – Сейчас, отец, мы говорим о приданом, а не о дани, и это тебе хорошо известно. Зарони в сердце хеттского правителя зерна сомнения, но дай ему ясно понять: мы ждем, чтобы он полностью выполнил свои обещания. Ты ведь не хочешь прослыть жадным и корыстным?