– Слушай меня внимательно, – обратился он к Касе. – Мне потребуется немного соды. Можешь взять на кухне, но убедись, что она свежая. Потом принеси мне большую чашу нильской воды, два куска полотна, ни разу не соприкасавшиеся с человеческим телом, кувшин с маслом и мои белые сандалии. У меня есть ладан, повязка на лицо и мирра. Выполняя мои поручения, постарайся не привлекать к себе излишнего внимания и сделай все как можно скорее. Повторить тебе, что нужно принести?
– Не надо, царевич. – Каса покачал головой.
– Прекрасно. И еще принеси бритву. Мне необходимо сбрить волосы на всем теле.
Каса неслышно вышел, и дверь тихонько скрипнула. Хаэмуас посмотрел на Свиток Тота. Теперь он понимал, что Гори не стал тайно раскапывать гробницу, он не крал этот свиток. Папирус сам вернулся к нему, и отныне это древнее сокровище – его долг и его судьба, его тяжкая ноша, и ничто не в силах отвратить от него неминуемые последствия. Возможно, Ненефер-ка-Птах заполучил этот свиток в свою собственность таким же путем. Возможно, так он и переходит от одного мага к другому, волоча за собой длинный шлейф страшных проклятий, передающихся от владельца к владельцу. Хаэмуас заставил себя взять папирус в руки, развернуть, вглядеться в черную, мрачную тайну. Потом, отложив свиток в сторону, он принялся за папирусы, исписанные твердым, ровным почерком Антефа. Ему хотелось во всех подробностях знать ту историю, что в конце концов привела Гори к гибели. Его мысли помимо воли обратились к Гори, но он отчаянным усилием заставил себя сосредоточиться на том, что ему предстояло совсем скоро совершить, потому что мысли неминуемо влекли за собой чувства, а чувства – безудержный вихрь безумия, сметающий все на своем пути.
Он закончил чтение и уже укладывал свитки в ларец, когда появился Каса. Его сопровождал молодой слуга. Юноша с трудом втащил в кабинет огромную чашу с водой, поставил ее на стол и с поклоном вышел. Каса разложил здесь же все остальное и молча стоял, ожидая дальнейших распоряжений. Внешне он казался вполне спокойным, однако Хаэмуас уловил его внутреннее волнение. «Хвала богам, Нубнофрет безупречно вышколила слуг. Каса выдержит все до конца».
– В первую очередь ты должен меня побрить, – сказал он. – Все тело, полностью – понимаешь, Каса? – от макушки до пяток. На моем теле не должно оставаться ни единого волоска. Сейчас для меня важно быть безупречно чистым.
И он улегся на твердый, вымощенный плитками пол, а слуга резкими короткими движениями принялся брить ему голову, переходя затем ниже, со всем тщанием уничтожая на его теле каждый волосок. Хаэмуас заставил себя настроиться на нужный лад, сосредоточиться и подготовить свой дух, свое сознание к тому, что предстояло свершить. Каса трудился над ним, а Хаэмуас тем временем повторял про себя очистительные молитвы. Слуга закончил свою работу, и царевич поднялся.