Солнце медленно всходило за спинами морлэндцев, когда они наблюдали, как холодная тень Эджхилла на широких лугах перед ними становится все короче. Оберон переступал передними ногами и нетерпеливо покусывал удила. Кит наклонился вперед, чтобы погладить гриву, а потом огляделся вокруг. Полк принца Руперта стоял на правом крыле Сразу же слева от Кита расположился полк принца Морица, а позади них – пять полков пехоты с воткнутыми пока что в землю копьями. Целый лес шестов и жердей скрывал до поры до времени кавалерию на левом фланге под началом лорда Уилмота. Когда какой-нибудь копьеносец шевелился, на наконечнике его Копья отражалось солнце, бросая по холодной траве крутого откоса отблеск, словно это была раскаленная добела монетка. За отрядом Кита стояли еще два полка, принца Уэльского[30] и королевской лейб-гвардии. Лишь сильно наклонившись вперед, Кит мог разглядеть позади них драгунов Ашера, восседавших на своих низкорослых мохнатых лошадках и коренастых и на редкость выносливых скакунах из Уэльса. В целом вся армия была довольно равномерно развернута вдоль гребня холма, хотя Кит никак не мог избавиться от ощущения, что именно там, где находился он, в собственном полку его высочества принца Руперта, в сердцевине кавалерийского фланга, и был центр всей армии. Он взглянул на Малахия и увидел, что тот уже в десятый раз за это утро проверяет, насколько свободно сабля держится в ножнах. Малахия перехватил его взгляд и ухмыльнулся от внезапного прилива энергии. Кит стоял в окружении воинов, пришедших с земель Морлэндов, ветер откидывал назад их шафрановые плащи, нагрудники доспехов тускло поблескивали на солнце. На головах у них были кавалерийские каски в виде котелков, что делало всех до забавного похожими друг на друга, и Киту приходилось тщательно всматриваться, чтобы различать своих земляков. Рукава у всадников были обернуты черными кушаками, на которых резко выделялся белый прыгающий заяц. Женщины в Морлэнде с любовью потрудились над этими зверьками. Мэри-Эстер сама пришила зайца к кушаку Кита перед его отбытием, словно этим она могла отправить вместе с ним свою любовь и материнскую заботу, охраняющую его от всех бед. А один из воинов засунул на счастье под булавку, крепящую его плащ, веточку вереска. Заяц и вереск. Никогда еще в своей жизни Кит не чувствовал столь остро, что он не одинок.
А внизу, в долине, примерно в миле от них, выстроились силы противника в таком же боевом порядке. Кит внимательно смотрел на них, видя лишь огромное скопление многокрасочных фигур, не конкретных людей, а просто массу народа, слегка покачивающуюся по мере своего движения. И только в отдельных местах, где вдоль выстроившихся рядом легким галопом летели удлиненные пятнышки-всадники, торопившиеся доставить донесения, в них можно было признать не массу, а людей. Отдельные подразделения выглядели стоногими глыбами. Кит подумал о своих людях: на что похожи они со стороны? Неужели морлэндцы выглядят так же, как противник? А какие чувства он будет испытывать, когда придется убивать их? Кит содрогнулся при этой мысли: они ведь тоже были англичанами, фермерами и рабочими, как и его воины, мужьями и отцами. Они тоже оставили дома жен, которых любили, быть может, не меньше, чем он любит Хиро, оставили детишек, вроде Кита-младшего. Он оглянулся, высматривая принца Руперта, но вместо этого взор его упал на королевский штандарт, позади пехоты и как раз в этот момент развернувшийся от порыва ветра. И Кит успокоился: не ему решать, где правда, а где неправда. Он сражался за короля – вот в этом и заключалась для него правда. Он был Морлэндом, а Морлэнды из поколения в поколение сражались за своих королей. А те люди, внизу, в долине, были мятежниками, и перед ними задача будет стоять потрудней: ведь они и сами должны понимать, что их деяния противоречат воле Господней. Между тем поднявшийся ветер донес из деревушки Рэдвей, что повыше на холме, звуки колоколов церкви, мелодичные и заунывно-сентиментальные, напомнив Киту, что было воскресное утро. Малахия снова перехватил его взгляд и сказал: