– Чью внешность он выбрал? Аполлона Бельведерского?
– Нет, тритона. Но это – временно. Принц раз пять или шесть за год меняет внешность. Он заявил, что охладел к человеческим лицам. Так что опасность больше вам не грозит, профессор.
Как раз в этом Атлантида не был уверен.
***
– Археология! Находки! Предметы древности! Чушь! – Дерпфельд метался по домус-блоку и кидался на стены. Буквально.
Золотая пыльца обоев сыпалась на него. Он обвалялся в пыльце, как в муке. И кто придумал эту забаву – обои с рисунком, который осыпается и вновь восстанавливается. Но, кажется, в этот раз Дерпфельд стрясет на себя весь узор. Ярость его была беспредельна.
– Почему чушь? – возразил Платон из одного чувства противоречия. – Мы слишком мало знаем о цивилизации эгейцев. Возможно, в их культуре есть нечто такое, что стоит десять миллиардов. В каждой культуре есть некое сакральное ядро, и оно бесценно. Если его отыскать…
– Что тут искать? Примитивная культура, убогая планета! – продолжал бушевать Дерпфельд. – Они вымирают и вырождаются. Разве ты не видишь?!
– Чудная планета. Куда шикарнее твоего Рая. Или тебя ревность гложет? Интуитивно чуешь конкурента?
– Мы говорим о культуре.
– Панно из раковин очень даже ничего. Если проследить развитие этого вида искусства…
– Ни одно панно не стоит десять миллиардов. Надо искать корабль. Ясно, что корабль есть. Кол-лапсация… Как же! Зачем уничтожать корабль такого класса?
– В том случае, если он представлял опасность для планеты. Все военные корабли имеют программы самоуничтожения, которые включаются…
– Да, знаю, знаю! В случае гибели экипажа и опасности экологической катастрофы. И все-таки я уверен, что мы должны искать «Елену Прекрасную». Корман нашел ее и составил карту.
– Корман не мог составить карту. Его не было на Дальнем.
– Вот как, приехали! Откуда же тогда карта?
– Не знаю. Елена нашла. Передала мне…
– Та-ак… Уже интереснее. Ты нарочно меня запутываешь?
– Нет, это факты тебя запутывают – не я. Дело не в корабле, – упрямился Платон. – Надо продолжить раскопки на шельфе. Ключ – в самой цивилизации. Эгейцы оберегают нечто безумно для них дорогое. Бесценное.
– Кто тебе такое подсказал?
– Моя интуиция.
Профессор вдруг прекратил спор. А что, если обрывок ремня принадлежал кому-то из членов экипажа? Но ведь экипаж погиб. Ну и что? Какие-то вещи мог выкинуть на берег Океан. Как алмаз из солнечного паруса. Все сходилось. Алмаз, «Елена Прекрасная», даже кусок композита для гробов – намек на гибель корабля. Да, задал загадку Корман, пусть лежится ему покойно в морге «Эдема».