– У тебя нет выхода. Рано или поздно корабль найдут. Бреген что-то пронюхал. Но если «Елену» отыщут без вашей помощи, вы с Крто не получите ни кредита. Еще и в суд потянут за сокрытие фактов.
– Суд – это хорошо.
– Для тебя или для Крто?
Она вдруг резко развернула кресло и вновь уставилась в лицо профессору Рассольникову.
– Корабль лежит на старом шельфе за островом Дальний. Там новый шельф плоский, как стол. А полоса старого шельфа довольно узкая. Корабль затонул к западу от острова. Расстояние – сто двадцать два километра от спасательного шлюпа. Сообщи Лиге Миров. Может быть, они тебе поверят.
Платон не знал, врет она или нет – датчика правды у него не было. Да и к чему датчик? Он рассчитан на людей. А существуют ли датчики правды для эгей-цев – еще вопрос. Но признание Иммы звучало правдоподобно. Особенно, если учесть, как протестовал Крто против раскопок именно на шельфе вокруг Дальнего. И учитывая, что именно в запретных водах археолог обнаружил невидимый спасательный шлюп. Имма отлетела в сторону. Потом остановилась.
– Я знаю, что ты видел Крто в клинике. Ты его не выдашь?
– Может быть, и не выдам…
Она вдруг издала писклявый пронзительный звук, от которого заложило уши.
– За что? За что?!
– О чем ты?
Она не ответила, включила скорость на максимум. И умчалась. Пытаться преследовать ее пешком – нелепо. Почему она раскрыла ему тайну корабля? Испугалась? Или тут что-то другое? Ладно, разбираться будем потом. Сейчас главное – добраться до «Елены Прекрасной».
Привет, Елена! Я – твой супруг, долгожданный Менелай. Десять лет не виделись. Не пора ли домой, ветреная красотка?
Дерпфельд расхаживал по домус-блоку и напевал:
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну и мне – соленой пеной
Песенка эта совсем недавно была очень популярна. Профессор и сам ее, помнится, напевал. А ведь тот поэт умер уже более тысячи лет назад. А написал как будто вчера. И специально для Платона.
– Корабль не уничтожен, он лежит на старом шельфе острова Дальний, – объявил Атлантида о своей маленькой победе. – Но вот что я думаю: не стоит сообщать о нашей находке Лиге Миров. В этом случае мы не получим ничего. Если нам поверят, то не наградят. Если не поверят – то обсмеют. Не люблю, когда меня имеют. Мы найдем корабль, и только после этого свяжемся с Лигой. Корман хапнул десять миллиардов. Я рассчитываю хотя бы на пару миллионов.
Сержанту план археолога не понравился.
– Ну, найдем мы корабль, и что? Ведь мы ищем не столько корабль, сколько причину смерти Корма-на, – напомнил сержант. – Или мы уже не занимаемся делом Кормана и исчезновением десяти миллиардов?