Глайдер опустился прямо на огромный пруд. Внизу скользили рыбки, колебались седые водоросли. Сама поверхность была, как стекло, – антигравитационная пленка накрывала пруд невидимой крышкой.
– И где номер Кормана? – спросил археолог, оглядывая белоснежную колоннаду, окружавшую пруд.
– Все ЭТО его номер. – Вил сделал широкий жест. – Там бассейн. Вон там прогулочный парк. В конце галереи столовая…
– Мы будем обедать?
– Нет. – Казалось, Дерпфельд не понимал шуток. Интересно, как он общался с Корманом? Вероятно, они не были знакомы. К взаимному удовольствию. – Конгресс «АнтиФоменко» хотел снять этот номер для своей конференции, но устроителям он оказался не по карману. Им пришлось довольствоваться более скромными помещениями. А вот «фоменковцы» проживали здесь целых две недели. Как раз незадолго до прибытия вашего друга.
– Они тоже члены планетарного клуба?
– Устроитель конференции. Остальные получают песни.
– Песни? Ах, да! Временные пропуска.
– Кстати, мне понравилась их последняя теория: никакой цивилизации на Старой Земле никогда не было. Ее выдумали отшельники с Тау Кита. По-моему, в этом что-то есть.
– А цивилизацию Тау Кита выдумали на Старой Земле. Круг замкнулся, получился парадокс первичности, и теперь никто не знает, какая цивилизация ложная, а какая истинная. Может быть, вернемся к делу Фреда?
– Я знаю, что за день до смерти Корман отправил тебе посылку. Что в ней было?
– Обломок неизвестно чего. И никаких разъяснений. – Профессор Рассольников решил не сообщать о странной записке, а то придется рассказывать этому типу, кто такая Елена Прекрасная, Парис, Менелай и другие. Еще заставит читать «Илиаду» наизусть.
– Это «неизвестно что» при вас?
– В моем багаже.
– Нужен анализ. Не волнуйся, сперму и кровь не требую – только твой багаж.
– Сделать анализ можно. Если обещаешь сообщить мне результаты.
Дерпфельд стал думать. Причем думал довольно долго.
– Хорошо, если в данных не будет ничего секретного, так и быть, я наплюю на инструкции и намекну…
– В каком смысле – секретного?
– В секретном. А теперь глянь по сторонам и скажи, нет ли здесь чего-нибудь странного. Какой-нибудь заковыристой вещицы.
Они медленно шли по аллее, уставленной статуями из золотистого мрамора. Да, статуи золотистые, как лучи солнца на Старой Земле, а базы статуй из полированного черно-красного гранита. Поначалу Платон решил, что это голограммы. Но, коснувшись одной из мраморных красоток, убедился, что камень настоящий.
Аллея вела к одноэтажной вилле. Стеклянные двери раскрылись, и галерея вывела в просторный холл с мелким бассейном посередине. Пол был оригинален – прозрачное покрытие, а под ним – будто вмерзшие в лед человеческие тела – юноши и девушки, причем, совершенно обнаженные. Разумеется, голограммы. Но производило впечатление. Все двери холла находились в режиме невидимости. Платон открыл ближайшую. Оказалось – столовая. Круглая беседка с круглым столом посередине, и вкруг стола двенадцать стульев с золочеными подлокотниками. Вьюнки, усыпанные голубыми и белыми цветками, обвивали ажурные колонки.