– Никто их там не тронет.
– Трупоед! Я всем расскажу, что ты трупоед! Страж-трупоед! Тебя из стражей вон!
– Денег я не дам.
– Трупоед, – прошипела старуха и укатила на тарахтящей своей развалюхе.
– Старая сплетница! – разгневанно бросил ей в след Крто. – Собирала раковины на берегу всю жизнь, потому что броненосец откусил ей хвостовой плавник. Потом приглянулась одному из стражей, и родила ему пятерых детей. Но они лишь пополнили стадо и не смогли даже стать стражами. И ее дочь тоже здесь и родила близнецов. Что ж… Коли хочет, пусть прячет детей сама. Но в другом месте детей всегда находят… Всегда. А в склепе – нет. Склеп – самое надежное место.
– А что, трупоед – это позорное прозвище? – спросила я, хотя и так все отлично поняла из разговора.
– Трупоед – это никто. Но не страшно. Пусть болтает. Через пять дней нас здесь уже не будет.
***
Через четыре дня вечером я услышала тревожный трубный звук. Мы как раз рассыпали по раковинам последнюю партию золотой золы, и Крто, ужасно довольный собой, рассказывал, как удачно дал взятку. То есть с самой процедурой дачи взятки на нашем островке, как и всюду на Эгеиде, нет проблем. Вопрос лишь в том, кому давать и сколько. Крто дал нужную сумму архонту Северного архипелага. Архонт как раз прибыл на Дальний с инспекцией. И теперь нас переведут на остров Вдохновения. Крто будет стражем там. И более того, меня тоже зачислят в стражи. У меня появится отличное кресло с настоящим анти-гравом. И он купит мне новую маску и перчатки, и меня уже никто не заподозрит ни в чем… Крто улыбался. С некоторых пор он стал улыбаться, подражая мне. Совершенно человеческая беспомощная улыбка на лице эгейца. Будто маски, которые они так обожают. Я велела ему посмотреть в зеркало. У нас был осколок, который я отыскала на развалинах. На зеркале сохранился даже кусок оправы из ракушек. Крто глянул в осколок зеркала, но не нашел в своей улыбке ничего странного.
– Мне нравится, как люди улыбаются… И тут этот трубный звук. И сразу второй, третий… Крто стала бить дрожь.
– Думал, они появятся послезавтра… И мы успеем.
Он втянул в себя воздух. Глянул на меня исподлобья. Потом кинулся к огромной лиловой раковине в углу, где хранил самое ценное. Достал бластер, вставил дополнительную батарею.
– Опп-пять веселье? – Теперь я тоже задрожала, вспомнил про то веселье на площадке у скалы.
Он чиркнул по воздуху горизонтально щупальцем. Нет! Это не веселье, это другое.
– Садись в кресло, и бежим! – он уже достал свое.
– Куда?
– В… – он осекся. И несколько секунд молчал. А мне почудилось – целую вечность. – Нет, не надо… Не бежим. – Он положил кресло на прежнее место и огляделся.