Они были единственными постояльцами, но никто не спешил их обслужить. Не было ни портье, ни горничных, не нашлось даже отдельных номеров. Их койки стояли в большой общей комнате вокруг мелкого бассейна, наполненного мутно-зеленой водой. От воды пахло, как повсюду на Эгеиде – морем и водорослями. Низенькие металлические кровати с матрацами из кожи какого-то морского животного, набитые сухими водорослями, пронзительно скрипели при каждом движении. Маленькие подушечки из искусственного хлопка (явно импортного) набиты птичьим нежнейшим пухом (явно местным), почему-то все время соскальзывали на пол.
– Что ты думаешь обо всем этом, Вил? – вопрос Платон задал, не слишком надеясь на ответ.
– Тут на каждом шагу загадка. И все что-то скрывают. Бреген, Крто, Имма… Все.
– Почему нас не пускают на остров Дальний?
– С этим островом что-то связано такое… – глубокомысленно произнес Дерпфельд. – Но связь должен углядеть ты, интеллектуал. Что будем делать?
– Вести раскопки. Якобы. Дней пять я повожусь на шельфе вокруг острова Волка. Прикину что и как. А потом надену плотный костюм и отправлюсь в сторону Дальнего. На какой глубине меня не обнаружат сканеры Брегена?
– Метров пяти хватит. Ты вполне сойдешь за эгейца.
– Эгейцы куда крупнее.
– За молодого эгейца.
– А как мы избавимся от Стато?
– Очень просто. Попробуем подкупить. Насколько я понял, это не слишком трудно…
– Странно… Почему Корман оскорбил жену архонта? Насколько я помню, он не был хамом. Напротив – нормальный бабник. Или Крто потребовал с него слишком крупную взятку?
– Тут какая-то неувязка… ты интеллектуал… – напомнил Дерпфельд.
– Разгадка, скорее всего, довольно простая. В разговоре с представителями другой расы можно оскорбить незаметно. То, что для людей естественно, для них может стать смертельной обидой. Космопсихология сталкивается с этим на каждом шагу.
– Теперь я это знаю, – удовлетворенно заявил Дерпфельд, как будто сообщил о зачислении на свой счет новой сотни кредитов.
– Возможно, Корман так же плохо изучил нравы и обычаи эгейцев, как и мы.
– Я изучил, – заявил Дерпфельд. – И весьма основательно.
– Да? Тогда скажи мне, что значит «единственная женщина»? Он что, за всю жизнь никого больше не трахал? У некоторых рас это принято. Но вряд ли у эгейцев. Насколько я знаю, они держат гаремы.
– И то правда: на Эгеиде развито многоженство. Представители высшего класса обычно держат по пять-шесть, а то и около десятка жен. Чем солиднее положение эгейца, тем больше его гарем. У Крто положение довольно высокое. Но у него единственная жена. Обычно одну жену имеют рядовые стражи. Такие, как Морив. Какой ты делаешь вывод?